Глава 1
Март в этом году выдался теплым. Уже к десятому числу сошелснег, к пятнадцатому из земли полезли первые травинки, одураченные неожиданнымсолнцем. Москвичи поспешили сбросить надоевшие за зиму шубы, дубленки и тяжелыеботинки на грубой подметке. В городе появились девочки в легких курточках ипарни в пальто нараспашку. Все спешили обрадоваться долгожданной весне. Но мы ссемьей живем за городом, в поселке Ложкино, и, хотя от Кольцевой автомагистралинас отделяет всего пять километров, вокруг простирается лес. Сугробы в нашихкраях только-только начали таять.
Вечером в пятницу, часов примерно около пяти, я как обычношла вдоль насыпи. Когда мы строили дом, то место выбирали придирчиво. Хотелосьжить одновременно и в городе, и в деревне, потому и остановились на Ложкине.Езды отсюда до Тверской пятнадцать минут, отлично отремонтированное шоссеисключает пробки, даже если направляешься в столицу воскресным вечером.Двухэтажное здание окружают ели, огорода не держим, любителей ковыряться нагрядках в семье нет. Ближайшие соседи с дружбой не лезут. За несколько лет мысвели знакомство только с банкиром Соломатиным и его семьей. И то лишь потому,что их кот, огромный черный красавец, регулярно приходит с визитом к нашимкошкам – трехцветной Клеопатре и белой Фифине. Получившихся в результате такихпосещений котят моя дочь Маша называет «домино». Они и впрямь похожи накостяшки – черные с белыми пятнами.
Первую неделю жизни в Ложкине провели в состоянии, близком кэйфории, но скоро поняли: у поселка есть один существенный недостаток. Меньшечем в двух километрах пролегает железная дорога, и шум регулярно пробегающихпоездов вначале действовал всем на нервы. Мой сын Аркадий даже заявил:
– Все, продаем дом и строим новый.
Его жена Ольга, впрочем, дома мы предпочитаем звать ееЗайкой, миролюбиво заметила:
– Давайте подождем, вот увидите – скоро привыкнем.
– Вот Анька с Ванькой подрастут и полезут играть на рельсы,– не сдавался супруг.
Но близнецам, моим внукам, только-только исполнился год.Передвигаются они повсюду в сопровождении няни Серафимы Ивановны, перспективаобнаружить детей на шпалах казалась невероятной, и Зайка мягко настаивала насвоем:
– Еще одна стройка? Да никогда в жизни!
Я тоже приходила в ужас, представив себе новый витокразбирательств с рабочими. Но Аркадий и Маша стояли насмерть – поезда мешают имспать, есть, читать и вообще жить. Две недели мы отчаянно ругались. Потом настанции открылся огромный универмаг с отделом игрушек и компьютерных дисков.Маня примолкла. Оставшийся в одиночестве Кеша безнадежно махнул рукой. Черезмесяц мы поняли, что не слышим больше гула, и успокоились, даже обнаружилимного приятного от соседства со станцией. Кешка покупает там газеты и видеокассеты,изредка прихватывая и сигареты. Маня опустошает универмаг. Зайка обожаеткопаться в мотках с шерстью в лавочке «Ваш досуг». А мне нравится возможностьсовершать пешие прогулки. Ведь я веду безобразно сидячий образ жизни, даже вбулочную езжу на «Вольво». Два километра туда, два километра назад резвым шагомпозволяют сохранять фигуру и поддерживать тонус.
Ясное небо радовало глаз, пахло весной и чем-то такимщемящим, знакомым. Ноги бежали быстрей, спина выпрямилась, ощущение – будтолетишь на крыльях.
Впереди послышался звук гудка. Ничего особенного в этом какбудто бы нет. Скорые поезда, подъезжая к станции, как правило, захлебываются вкоротком «ту-ту», предупреждая возможных автолюбителей и неаккуратныхпешеходов. Но этот просто выл тревожным, каким-то безумным звуком. Я взглянулана рельсы. Там, спиной к неотвратимо приближающемуся электровозу стоялаженщина. Состав летел прямо на несчастную. Машинист, не в силах остановитьогромный разогнавшийся товарняк, продолжал истошно сигналить. Однако женщинадаже не шевельнулась.
Со всех ног я бросилась кубарем вниз по насыпи. Боже, она,наверное, глухая или сумасшедшая. Но это не основание, чтобы погибать жуткой,мучительной смертью под колесами. Снег лез за воротник куртки, набивался вкоротенькие сапожки и превращался тут же в воду. Шапочка слетела на бегу,впрочем, шарфик и перчатки я тоже потеряла. В голове билась только одна мысль:успеть во что бы то ни стало. Тепловоз внезапно стал пугающе огромным, краемсознания я отметила, что машинист кричит, лицо его перекосилось от ужаса.Грязная железная махина с оглушающим ревом покатилась мимо, но я в самыйпоследний момент с нечеловеческой силой успела дернуть женщину за безвольносвисавшую руку. Мы повалились в сторону с непонятным чавканьем, будто кули,набитые гнилой картошкой. Сбоку пронесся состав с грохотом, стуком, шипением…
Товарные вагоны проскочили мимо. От станции, проваливаясь востатки грязного снега, бежали люди. Впереди, размахивая флажком, несласьстрелочница Люся. Мы хорошо знаем ее и отдаем женщине для ее дочери вещи, изкаких Маша выросла.
– Дарья Ивановна, – завопила Люся, – господи, вы живы!..
Я обалдело крутила головой. Небо по-прежнему голубое,приятный ветерок касается лица, вдали щебечут веселые, пережившие зиму птички.Природа никак не реагирует на то, что кто-то мог сейчас умереть. Представивсебе лужу крови и ошметки человеческого мяса на рельсах, я вздрогнула ипосмотрела на спасенную.
Она лежала лицом вниз, широко разметав руки. Юбка задралась,и видно, что у женщины красивые, длинные стройные ноги, одетые в дорогиеботинки из натуральной кожи. О хорошем достатке говорил симпатичный норковыйполушубочек, элегантная кожаная шляпка, валявшаяся неподалеку. И пахло от неене чем-нибудь, а дорогой «Дольче вита» от Диора.
– Щас, щас, – приговаривала Люся, суетливо оправляя одеждуна лежащей, – вона, уже доктора несутся.
Прямо за универмагом находится подстанция «Скорой помощи».Медики даже не воспользовались машиной, а, прихватив носилки, побежали, услышавпро происшествие. С доктором и двумя фельдшерами я тоже знакома, они живутнеподалеку, в длинном кирпичном доме, построенном для работников местнойптицефабрики. Юрий Анатольевич терапевт, всегда рад подработать, и ложкинскиезовут его иногда для оказания нехитрой помощи – помазать летом зеленкой детскиеколенки и царапины. Для других случаев у обитателей коттеджей есть собственные,дорогие врачи, но приветливый Юрий рад и такому приработку.
→ 
Спят усталые игрушки – наверное, самая культовая колыбельная песня на всем широчайшем постсоветском пространстве. Мелодия была написана для заставки к передаче Спокойной ночи, малыши композитором А. Островским и детской поэтессой З. Петровой. Малыши разных возрастов узнают песню по первым аккордам и всегда рады слушать эту блистательную мелодию. Песня Спят усталые игрушки навевает детям дрёму и помогает перейти в царство сна. Маме только остается дать малышу слушать эту колыбельную онлайн, и можно быть спокойной – ребенок непременно уснет. На сайте также есть возможность бесплатно скачать эту популярную колыбельную.
Слушать Спят усталые игрушки онлайн
Update Required To play the media you will need to either update your browser to a recent version or update your Flash plugin.
Текст песни:
Перейти в раздел: Детские песни Поделись с друзьями: В чем волшебная снотворная сила этой колыбельной? Все просто: слушая песню, ребенок понимает, что не только он один собирается спать — ведь вместе с ним отходят ко сну его любимые игрушки, интересные книжки и даже сказки. И, конечно, вместе даже засыпать веселее и спокойнее – так как ребенок понимает, что раз все дорогие ему вещи будут спать – то и он не пропустит ничего важного. А ведь боязнь упустить самое интересное, как правило, и мешает крохе уснуть. Слушать колыбельную песню Спят усталые игрушки можно на этой странице онлайн.
