Детский фольклор — богатейший пласт культуры. Страшилки, дразнилки, стишки, частушки, считалки передаются из уст в уста, от старших к младшим (причем разница «поколений» тут составляет буквально 2-3 года), из десятилетия в десятилетие. Определенно все это достойно серьезных научных исследований. Ну а пока хотя бы несерьезных и ненаучных. Не так давно уже публиковалось большое исследование о дразнилке «Жадина-говядина», и по его следам посетила мысль разобрать не менее значимую дразнилку, которая начинается словами «Повторюша — дядя хрюша», ну а продолжается множеством разных вариантов.
Масштаб тут был, конечно, куда скромнее, но и четыре сотни опрошенных в одной большой группе ВК дают некоторую картину. Главное, что стало более-менее очевидно — изначально была только основа, первая строчка, и следующие поколения помаленьку прибавляли к ней что-то в рифму.
Основа. Сначала была только эта строка:
Повторюша — дядя хрюша
Или, как вариант, «Повторюшка — дядя хрюшка». Мои родители, во всяком случае, знают только его, без всяких рифмованных продолжений. Стало быть, скорее всего эти продолжения придумывались позже.
Первая ветка:
Повторюша — дядя хрюша, а по имени Индюша
Есть варианты и с другим именем: Хитрюша, Свинюша, Лягуша (а в версии с Повторюшкой, соответственно, Индюшка, Свинюшка, Лягушка) или просто Свинья. Но именно Индюша породила дальнейшее продолжение:
Повторюша — дядя хрюша, а по имени Индюша
Все помойки облизал и спасибо не сказал!
Этот полный вариант и является самым популярным в стране. 27% с лишним опрошенных голосовали за него. Есть вариации с объектом облизывания: вместо помоек могут быть тарелки или конфеты. Однажды было упомянуто продолжение на еще одну строку:
Повторюша — дядя хрюша, а по имени Индюша
Все помойки облизал и спасибо не сказал
А в помойке червяки показали языки!
Вторая ветка. Это менее популярное развитие сюжета:
Повторюша — дядя хрюша из помойного ведра
Тем не менее, у него есть аж несколько вариантов продолжения, самый известный из которых (10,45% голосов) такой:
Повторюша — дядя хрюша из помойного ведра
Тебя кошка целовала и сказала: ты — свинья!
Мне в детстве, еще с детсадовских восьмидесятых, был известен именно этот вариант. Учитывая, что родом я из Барнаула, видимо, это «сибирская ветка».
Менее известный вариант продолжения (2,27%):
Повторюша — дядя хрюша из помойного ведра
Мама мыла — не отмыла и сказала: ты — свинья!
И, наконец, самый злой вариант (4,09%):
Повторюша — дядя хрюша из помойного ведра
Тебя кошка целовала, а собака родила!
Третья ветка. Еще менее известная ветка происходит от варианта основы с «повторюшкой»:
Повторюшка — дядя хрюшка, на носу сидит лягушка
Но как раз она дальше развернулась в самое фееричное стихоплетство:
Повторюшка — дядя хрюшка, на носу сидит лягушка
А лягушке сорок лет, она ходит в туалет,
В туалете водолаз — он тебе по жопе даст!
Другая версия:
Повторюшка-хрюшка, грязная лягушка
А лягушке 10 лет, она мыла туалет
А в туалете пусто, выросла капуста
А в капусте водолаз, он тебе по морде даст!
Другие вариации. Есть и еще пара вариаций «на носу что-то там»:
Повторюшка-хрюшка, на носу игрушка
В жопе барабан, а написано кабан!
Повторюшка, дядя Хрюшка, у тебя в носу подушка
А подушка не твоя, у чужого комара!
И еще одна на тему туалета со старушкой вместо лягушки:
Повторюшка-хрюшка старая старушка
А старушке 40 лет она ходит в туалет
Туалет ломается — старушка усирается!
И одна короткая ветка, не имевшая дальнейших продолжений:
Повторюшка — дядя хрюшка, а свинья — твоя подружка!
И напоследок результаты опроса с распределением голосов. Опрос проводилсяв группе ВК Dendy Forever, средний возраст участников — 25-35 лет. Не слишком репрезентативно, конечно, но тем не менее.
© Кутузова Л. В., 2019
© «Время», 2019
* * *
Глава 1. Бедный Пушкин!
– Первое слово дороже второго!
– Первое слово съела корова!
– Коровы слова не едят!
– А она волшебная.
За окном ярко светило солнце – и не скажешь, что середина осени. В такую погоду хочется гулять с утра до вечера, а не мучиться с домашними заданиями. Но Никите не повезло: весь воскресный день он делал уроки с мамой. Рядом вертелся старший брат Сашка и всячески отвлекал: то рожу состроит, то постарается задеть, проходя мимо. Его просто тянуло к Никите.
– Пушкин, – торжественно объявил Никита, – Александр Сергеевич, «Осень».
И начал читать с энтузиазмом в голосе:
Дни поздней осени бранят… э-э-э…
– Обыкновенно, – подсказала мама.
Сашка закатил глаза. Мол, даже стихотворение брат выучить не в состоянии, но Никита ничего не заметил.
Но мне она мила, читатель дорогой.
Красою тихою, блестящей…
– Блистающей, – поправила мама.
Никита посмотрел в окно – как же хочется на улицу! Сашка воспользовался моментом и показал язык. Никита в долгу не остался и высунул свой, а мама сразу же засекла.
– Стихотворение рассказывай, – возмутилась она, – а не то к папе пойдёшь.
Идти к папе Никита не хотел, но тот явился сам.
– А почему телевизор работает? – тут же оценил обстановку папа.
– Пап, – заволновался Никита, – кино идёт.
– Никаких кино, – отрезал папа, – ступай в нашу комнату, чтобы не отвлекаться. Выучишь – приходи.
Никита отправился в родительскую спальню. Разлёгся на кровати и включил телевизор. Негромко, чтобы папа не услышал. Учить стихотворение совсем не хотелось. Он взял карандаш и что-то нарисовал в учебнике. Вскоре фильм закончился, и Никита вернулся в гостиную. Папа поставил табуретку на середину комнаты.
– Залезай.
Никита взгромоздился на неё и продолжил с умильной интонацией:
В ней много доброго… э-э-э…
– Слезай, – велел папа. – Недостоин ты на табуретке стоять.
Никита слез и ушёл повторять. Через пять минут возвратился, забрался на табуретку и закончил уже без всякого вдохновения:
Я нечто в ней нашёл мечтою своенравной.
Папа придираться не стал, что сын рассказал стихотворение с запинками, и Никита начал собирать портфель. Он протянул маме учебник по литературе и попросил:
– Сотри, пожалуйста.
Мама открыла книгу и увидела, что на странице со стихотворением нарисована корова, похожая на большую рогатую собаку. Рядом Никита приписал корова, чтобы никто не перепутал.
– Ник! – рассердилась она. – Надо уроки учить, а не рисовать картинки.
– Но я же выучил, – пожал он плечами.
Мама взяла ластик и попыталась стереть картинку. Ничего не выходило.
– Не получается! Теперь заставят новый учебник покупать, – расстроилась она. Да так сильно, что рассыпалась на тысячу маленьких мам. Никита и Сашка бросились ловить их, пока те не разбежались по квартире. Правда, Сашка ещё успел Никите подзатыльник отвесить, чтобы тот не выводил маму из себя. Но дать сдачу было некогда – одна из мам попыталась спрятаться за шторой.
– Прости, – извинился Никита, когда они с Сашкой собрали маму. – Только скучно просто так зубрить. Вот я и придумал, что это волшебная корова и она ест слова. Вот бы хорошо было, если бы она все стихи слопала!
Он убрал портфель. Затем прищурил глаз, согнул левую руку в локте и прижал кулак к правому плечу. Другую руку приподнял и выдвинул вперёд, обхватив воображаемое ружьё за ствол.
– Бабах! – закричал Никита и откинулся назад словно от отдачи. – Вот так бы я с Пушкиным поступил, – кровожадно заметил он. – Как тот самый… забыл.
– Дантес? – подсказала мама.
– Ага. Только я бы его за то, что он такие сложные стихи сочинял!
Мама заинтересовалась:
– А за что Дантес застрелил Пушкина, знаешь?
– Угу. Дантес в жену Пушкина чмок-чмок-чмок, – выразительно зашевелил губами Никита.
– Влюбился, – уточнила мама.
– Ага, – кивнул Никита. – А Пушкину это не понравилось, и он его на дуэль вызвал. А тот его убил. Хорошо, что убил, а то бы Пушкин ещё целую кучу стихов написал, а нам учить.
Корова из книги укоризненно посмотрела на Никиту, но мальчик не увидел.
Мама изумилась:
– Неужели тебе Пушкин совсем не нравится?
– Почему? – отмахнулся Никита. – Одно стихотворение нравится. У Лукоморья дуб срубили, кота на мясо порубили… Дальше не знаю.
– Это тебя папа научил? – Мама не сомневалась в ответе.
– Ага, – радостно поддакнул мальчик.
Мама обхватила руками голову и застонала:
– Нет чтобы нормальное стихотворение запомнить.
– А я помню, – обиделся Никита и продекламировал:
У Лукоморья дуб зелёный;
Златая цепь на дубе том…
И днём и ночью кот учёный
Всё ходит по цепи кругом, –
подхватил Сашка, не забыв добавить: – Я, вообще-то, это стихотворение не учил. Просто так запомнил.
– Ладно, – проворчала мама, – смотри свой телевизор. А не то я тебя, как Дантес Пушкина…
А сама подумала: «Бедный Пушкин!» И корова, нарисованная Никитой, была с ней абсолютно согласна.
Глава 2. Точка в журнале
Утром по дороге в школу Никита размечтался.
– Знаешь, о чём я каждое утро молюсь? – спросил он.
– О чём? – насторожилась мама.
– Чтобы я пришёл в класс, а там всего шесть человек. Тогда бы уроки отменили!
Мама ужаснулась:
– Лучше бы ты о хороших оценках думал!
– А-а, – возмутился мальчик, – знаешь, какая у нас Ольга Ивановна строгая? Ей не угодишь.
Мама махнула рукой:
– У Саши же получается. А ты вечно ленишься, вчера полдня на домашнее задание потратили.
– Ботаник твой Сашечка, – снисходительно протянул Никита, – только и думает, как бы его учителя похвалили. Наверное, ночью одни учебники снятся.
Мама уронила голову на грудь. Голова сразу же отвалилась и чуть не упала, но Никита успел подхватить. Он быстренько прикрепил её обратно и с укоризной посмотрел на маму: нечего по пустякам переживать!
– И тебе бы не помешало стараться! – заметила мама.
Никита не согласился:
– Ага, как же! Теперь Сашечка и по субботам учится из-за того, что в математическую школу попал. Я так не хочу!
Они подошли к зданию школы. Никита посмотрел по сторонам: нет ли поблизости одноклассников, подставил маме щёку для поцелуя и побежал ко входу.
На уроке литературы Ольга Ивановна спрашивала стихотворение наизусть. Никита надеялся, что пронесёт, но не повезло – учительница вызвала к доске. Никита с запинками домучил стихотворение и ждал честно заработанную тройку, но Ольга Ивановна так не считала.
– Никита! – возмутилась она. – Это же сам Пушкин! Александр Сергеевич. Разве можно так безобразно читать стихи великого поэта?
– Я учил, – привычно ответил мальчик.
– Плохо учил, Соловьёв. Ставлю пока точку в журнал. К следующему уроку чтобы от зубов отскакивало, а иначе точка превратится в двойку.
Никита уныло поплёлся к своей парте, а учительница продолжила опрос.
– Мама, – позвонил Никита днём, – можно я в компьютер поиграю?
– А пятёрку получил? – уточнила мама. – Сам знаешь: нет пятёрки – к компьютеру не подходишь.
– Тут получишь… – пожаловался Никита.
На другом конце провода раздался тяжёлый вздох.
– Что случилось?
– Она мне точку в журнал поставила! – наябедничал Никита.
– Не она, а Ольга Ивановна, – поправила мама.
– Какая разница, – буркнул мальчик. – Я же рассказал!
– Значит, плохо рассказал, – не поверила мама. – Учи по новой.
– Лучше тебя дождусь.
Вздох повторился.
– Саша, между прочим, сам уроки делает!
– Вечно ты его хвалишь! Конечно, ведь Сашечка – твой любимчик, – проворчал Никита и повесил трубку.
Он подпёр рукой голову и представил конец учебного года. Вся школа собралась во дворе, директор по микрофону подзывает Никиту к себе. А затем вручает большую грамоту и благодарит за отличную учёбу. И все хлопают. Здорово бы было! Но тут из школы вернулся Сашка, и они подрались.
Сначала Никита сидел на диване и страдал: Сашка получил пятёрку и играл на компьютере. По телевизору ничего интересного не показывали, а друзья разбежались по кружкам, и гулять было не с кем.
– Сашк, – позвал он, – давай ещё подерёмся.
– Отстань, – отмахнулся тот.
– Ну Саш, мне скучно.
Брат не реагировал. Тогда Никита сменил тактику.
– Ботаник, – начал он.
Сашка, не поворачиваясь, ответил:
– Ботаник – это такая профессия. Очень престижная, кстати.
– Лох, – продолжил Никита.
Брат не реагировал.
– Влюбился в девчонку.
Сашка развернулся и погрозил кулаком. Никита обрадовался: получается!
– Влюбился, влюбился!
Сашка выскочил из-за стола и навалился на Никиту. Они завозились, стараясь перебороть друг друга. Наконец устали и, довольные, разошлись по разным углам.
– Я тебя победил, – похвастался Никита.
– Как же! – усмехнулся Сашка. – Я тебя два раза на спину опрокидывал.
– Зато я тебе руку заломил, ты и пошевелиться не мог.
Сашка пожал плечами: ничья.
Вечером мама готовила ужин, а Никита сидел рядом и страдал над уроками.
– Ёлки! – не выдержал он. – Учительница совсем с ума сошла? Так много задавать!
– Что опять не так? – рассердилась мама.
– Всё! Ничего не понимаю. – Никите хотелось, чтобы мама быстренько сделала за него уроки.
Та оторвалась от кастрюль и заглянула в дневник.
– Ник, пиши: упражнение двадцать пять, страница восемнадцать, – продиктовала она.
– Мам, – перебил тот, – Милена у нас знаешь какая большая? Пятьдесят килограммов весит. Скоро как ты будет.
Милена училась в одном классе с Никитой, была отличницей и перегнала мальчишек в росте на целую голову.
– Упражнение двадцать пять, – настаивала мама.
– Её даже не уронить, – продолжал Никита.
– Пиши уже. – Мама загрохотала.
Но сын не слышал.
– Ага. Мы её втроём роняли. Максим держал, а мы с Данькой роняли.
– Двадцать пятое упражнение!
– Вообще-то, – похвалился Никита, – я и один могу её уронить. Она ведь полная такая, нетвёрдая.
– Сейчас папу позову. – Маме пришлось прибегнуть к угрозе.
– Надо на шее повиснуть, а потом к земле гнуть. – Никиту было не свернуть с любимой темы.
Тут на кухню явился Сашка.
– Ага, влюбился! – злорадно закричал он. – Мама, он в Милену влюбился!
Никита вскочил.
– А ты, а ты… Ты в Лану влюбился. Или как там её… в Настю!
Они чуть снова не подрались, теперь уже по-настоящему, но мама Сашку выставила. Никита неохотно доделал упражнение и убрал учебники.
– Стихотворение повтори, – напомнила мама.
– Да ну, – сморщился сын. – Я подсчитал: если мне Ольга Ивановна двойку поставит, всё равно за четверть тройка выйдет.
– Ник! – закричала мама. – В выходные и близко к компьютеру не подойдёшь!
– Ладно, – отмахнулся тот и удивлённо замер: стихи исчезли! На их месте проступали едва заметные буквы. Зато корова округлилась и потемнела. Казалось, что это иллюстрация, а не рисунок самого Никиты. – Мам, – растерялся он, – а тут ничего нет.
Мама тоже посмотрела и ахнула:
– Что же это такое?! Дожили! Типографская краска на глазах испаряется.
Она включила ноутбук и в интернете нашла нужное стихотворение.
– Учи!
Сама же подвинула книгу поближе, намочила палец и потёрла буквы: с теми ничего не происходило.
– Очень странно, – и недоверчиво поглядела на сына, будто он всё это устроил.
Никита быстро выучил стихотворение, а заодно совсем недолго, полчаса от силы, поиграл в компьютерную игру, пока мама не заметила и не отобрала ноутбук.
Ольга Ивановна на следующий день поставила тройку, кратко объяснив:
– С первого раза надо отвечать, Соловьёв.
