Измена со свекром
Измена / Забавное / Классика / Кунилингус Я замужем семь лет, вышла по любви, растет двое отпрысков. Живем вместе с родителями мужа, в их доме. Кроме сына у них никого нет, поэтому проблем с наследством не возникало. Я работаю продавцом на рынке, своя палатка, муж ездит на заработки вахтами. Два месяца вахты-две недели дома. Все было хорошо до недавнего времени. Заболела свекруха, сердце. Все хозяйственные работы легли на мои плечи. Плюс она сама. Плюс детей надо одеть, накормить, отправить одного в школу, другого — в садик. Мужу предлагала найти работу в городе — не хочет, маленькая зарплата, решили подсобрать немного денег, купить пару мест на рынке и тогда оставаться здесь.
Пока он был на вахте — с чадами управляться помогал свекор. Отвозил в садик, школу, меня подбрасывал на рынок, забирал их домой, иногда приезжал и за мной. Но скоро заметила его чисто мужской интерес в мою сторону: то прижмет словно невзначай, то слово скажет ласковое, похвалит вроде как ни за что. В общем, поняла, что не против он подержать меня в руках. В один день осталась дома — уборка-приборка, стирка-готовка, другие мелкие дела накопились. Целый день проубиралась, устала, решила вечером выпить немного, расслабиться. Собрала небольшой стол, достала бутылку вина, водки и пригласила свекра посидеть, благо свекруха уехала в санаторий.
Выпили, поговорил о том-сем, еще выпили, я вина — он водки. И я прямо так ему и говорю: Что, папаша, хочешь мне трубы протрусить? Он даже покраснел от такой наглости, только что не провалился сквозь пол. Начал что-то мямлить, мол я не такой. Да я тоже не такая, говорю. Другая я. Если есть желание — давай его реализуем. Не будем откладывать на завтра то, что можно сделать послезавтра. Не бойся, я никому не расскажу. Думаешь, мне не хочется? Хочется, и еще как, только не хочу с разноцветными. Я же не виновата, что твой сын месяцами пропадает бог знает где. И что он там делает и с кем — тоже не знаю. А ты еще в силе, стоит у тебя, так что бери, пока даю. Долго он стеснялся, но потом еще выпили, и стал он раскладывать меня в лучших традициях: губы целовал, грудь, животик, куни сделал такое, что я только что не кричала на весь дом. Засадил свое орудие — достал до дна, и еще осталось. Почти час пользовал.
Усталая, я лежала и думала: Что мне грозит? Самое большое — скандал с мужем. И то, если узнает. А если будем скрываться умно, никто не догадается, да и не нужны мы никому, ни свекор, ни я. Так и стала подставлять свекру иногда, как попросит, а иногда и сама приду к нему в комнату, подрочу немного, встанет его орудие, поиграем — и пошла я спать.
Муж приехал — проведал мое сокровище — поняла я — изменяет он мне там, на вахте. У свекра года побольше — а стоит не хуже сыновьего, да и поласковей свекор будет, а муж как в атаку бросается. Никогда не приголубит, не поласкает киску, ему лишь бы быстрее загнать в меня, попрыгать на мне — и спать. Свекoр долго запрягает, ласкает, слова говорит приятные, киску целует всегда, язычком в ней побывает — и мне становится хорошо, легко и я с удовольствием ножки раздвигаю под ним, и впускаю его с радостью. Знаю, что никогда не оскорбит, не унизит, только добро от него мне и перепадает. Пусть это звучит грубо, но лучше со своим дома по тихому трахаться, чем с кем попало в палатке. Да еще подхватить гадость на свою голову. Вот так я и живу больше года.
Если посчитать за это время — получается, со свекром я больше трахалась, чем с мужем. Свекруха, видимо, догадывается, но у нее все хуже с памятью становится, больше лежит, а свекор помолодел, румянец заиграл, песни иногда напевает. Что дальше будет, как повернется жизнь наша — не знаю. Палатку еще одну купили, но муж все равно не хочет бросать работу, а одной мне не управиться со всем хозяйством. Молю бога, чтобы дал свекру жизни подольше! Он моя единственная помощь и надежда. 96 564 30-мар, 19:22
от деда слышал я это слово и что оно означает. от деда же слышал и эту историю случившуюся еще в 20-е годы в деревне необъятной русской глубинки.
егор рано женился- и на молодой свежей деревенской девчонке.
надоело егору рослому не по годам парню мучаться по ночам в сладкой истоме слушая как его отец- крепкий крестьянин смекалистый да оборотистый мужик 38 лет пользует почти каждую ночь свою жену-мать егора двух его братьев и четырех сестер. как сладко отцу за занавеской в большй избе как размеренно скрипит родительская кровать и как сильно с услады охает отец пуская свое родительское семя из которого и появилось 12 детей включая 7 живых трех умерших в детстве да двух последних не родившихся которых мать сама загубила чтоб больше не рожать. сарший брат егора- федот тоже рано женился ипо неизвесной егору причине через месяц после свадьбы съехал из отцовкого дома с молодой женой. но и он говаривал егору что раньше отец еще чаще пользовал мать и бывало что и днем когда мальчишки были маленькие прижимал ее в углу на сундуке- силен и охоч был матвей петрович до женской услады…
и вот егор женился. по обычаю-ему разрешили спать с женой за занавеской и мать даже отправила четырех дочерей из которых одной было 15 другой 13 а другим до 10 лет на летнюю поу к бабке. чтоб не слышали девки сраму и не знали до срока что их самих ждет.
а сама вера никитична лежа ночью в постели мужа и слыша как ее сын терзает молодую свою женушку по нескольку раз стеная над ней и довольно сопя отмечала про себя»в отца пошел ухарь. только и подай сладенькое.неугомонный» и когда сын с невесткой насытишись любовью наконец засыпали тогда словно сторожа этот момент наваливался матвей петрович на свою жену и по-тихому без особых ласк ворочил в ее бабьем широком от родов отверстии своим толстым и мощным удом.
«ничего верушка мы еще их обставим мы еще больше ихнего насладимся.»-говорил он вставляя под скрип кровати свой кол в щель жены и со стоном и оханьем выпуская внутрь свое густое как сметана крепкое мужицкое семя.
через недели три после свадьб молодая женушка сына Павлуша -Паша как называл ее егор стала замечать похотливые взгляды свёкра и порой его вроде случайные движения во время которых он старался задеть невестушку и огладить ее. она молчала и тольо признавалась в том мужу сказав между прочим что у отца его штаны колом топорщатся когда она из печки согнувшись горшки вытаскивает. и что он уж не раз пытался ее облапать. его решил оттягивал момент откровенно го разговора с отцом но тут вмешалась мать.
как то днем когда они с сыном остались вдвоем она ласково обратилась к сыну»егорушка ты уж взрослый стал у меня-вон как жену свою теребошишь-сил у тебя много-ведь все простыни по утрам в семени твоем молодом» егор смутился. «хорошо тебе с ней любишь -ты ее»-продолжала мать. «и верно ваша природа такова-наслаждаться бабами да дарить им детушек» парень смутился еще сильнее.»вот и отец твой такой же. только…мужик ведь он охочй до услады-любит чтоб по его было» егор непонимающе поглядел на мать. та продолжила»разнообрзие ему нужно. молодое да спелое тело чтоб огонь в нем разжигать да штоб петух его крепо стоял-в том же ваше здоровье мужское.»егор изумился и опасная догадка скользнула по его лицу»вот очему старший брат с молодой женой схал из родительского дома»а мать оорила2 «тыегоршка уступи ему пашеньку то на разочек-другй пусть н с ней позабавится ве ж он ей свекр а тебе отец-чай не чужая кровь то- своя. и старшая то невестушка через то прошла да и я….(егор взглянулна мать) под дедем твоим побывала. отец ему уступил- традиция такова-снохачество». молодой муж был поражен и удивлен услышанным настолько что два дня не трогал свою жену отчего та тоже заподозрила неладное. и матвей петрович в эти две ночи мерно похрапывал не пользуясь своей женой-копя энергию да силы.
на третий день егор поговорил с отцом сам. матвей петрович похлопав сына по плечу прямо ему сказал «спасибо сын что понимаешь. я ж не в полюбовницы жену твою беру а только иногда для разнообразия пока не понесёт»-это слово кольнуло егора и он как то неумело сказал «ну ты это отец только поаккуратней с ней все ж молодая еще необвыкшая» «да уж необвыкшая»- подъебнул его отец» каждую ночь под тобой стонет и нем то в сенях то на завалинке ты ее нагибаешь (егор покраснел) не стыдисьты ж мужик-правилно делаешь. жены -они нам для услады даны чтоб силу нашу подпитывать а злость и страсть выплескивать. » -«да отец»- «ну вот и славно-приводи жену сегодня вечером на сеновал-там я ее и попользую пару раз для начала».
весь остаток дня егор не знал как заговорить со своей любимой и к вечеру видя вопросительный взгляд матери решился…
еще не зашло красное солнце за поля еще стрекотали кузнечики когда молодой муж привел свою юную 16-тилетнюю жену на сеновал.павлуша была в белом холщовом платье да в новых ботиночках. муж сам привел ее на сеновал попросил быть помилее с отцом и крепко поцеловав вышел и спрятался за амбаром чтоб иметь возможность в щелку подсмотреть на это окаянное действо.
матвей петрович пришел на сенвал и радостно улыбнулся»вот и хорошо павлуша что ты согласилась.это традиция обычай такой. и моя жена под моим оцом была и твоя мамка под свекром лежала» «нееет!»-вскрикнуа павлуша «мамка не могла.мой дед бы никогда не тронул ее» «ну уж. откуда ты знаешь-о таком не говорят дочерям. но это не стыдно коли сын отца уважит и женусвою молодую ему в усладу отдаст»-говорил матвей петрович наступая на девушку и дотрагиваясь до ее волос и груди»а дед твой-тот еще был ходок. от него полдеревни жен брюхатыми ходило-он даже попову дочку осеменил-неужто не слыхала?» матвей петрович прижал ее и стал остро целовать в губы и в шею лапая все ее молодое тело и подбирая подол платья.
девушка слабо сопротивлялась «ух и сладкая ты паша. кожа у тебя нежная губки слакие формы округые. созрела ты девка для взрослой ебли чего там мой егор понимает-ему скорей спустить чтоб в петушке засвербило а я люблю чтоб аж в заду пробрало. ух насычусь я тобой.заебу»-с страстной похотью бормотал матвей петрович лапая невестку задираяее платье оглаживая бархатную кожу пышных женских бедер и мял круглую девичью попу.-егор наблюдавший за происходящим через щель в стене остро почувствовал как набух его член и требовал разрядки.»сейчас мой отец будет сношать мою жену»-промелькнула его мысль и молодой хер дернулся в штанах не стиснутый никаким бельем.
тем временем матвей петрович распустил завязки тесемок и раскрыл стыдливые девичьи груди павлуши.-они были крупные упругие зовущие к поцелуям с розовыми сосками задоро торчащими в разные стороны.
матвей петрович охнул и припал к ним ртом.обсасывая и причмокивая он произнес»ох молодушка какие сиси у тебя. а как будет сладко когда из них молочко пойдет» затем он сильно по-хозяйски снял с нее платье оставив несчасную дееушку в чем мать родила. она стыливо прикрыла ладошками пухлый лобок покрытый густыми каштановыми завитками.штаны матвея петровича давно дыбившиеся посередине колом теперь пропитались смазкой и распространяли запах зрелого самца готового к совокуплению с молодой самочкой.
он оглядел ее точеную фигурку круглую грудь тонкую талию пышные бедра и девичий зад и довольно крякнув сказал «хороша девка.повезло моему егору и его петушку-такое богатство иметь. а сегодня и я поимею» с этими словами он снял себя рубаху откыв сильную вмышцах грудь с крупными сосками и впалый живот от пупа которого росла густая дорожка черных волос уходившая туда где под штанами дыбился его мужской уд.он расстегнул ремень и……штаны упали к его ногам заев его достоинсто от чего оно дернулось и налилось кровью. «ой большой»-пискнула девка отступив на шаг.
«большому хую и пизда рада»-изрек матвей петрович прибиаясь к ней. его мощное достоинство массивно покачивалось в стрйке а крупные шары яиц отвисали под тяжестью переполнявшего их семени.его пах яйца и бедра были покрыты мокрыми черными завитками свидетелствующими о его неуемной похоти. он толкнул давку на сено и брсился на нее.несмотря на ее писк и сопротивление он сгреб ее в охапку облапал всю оссал с причмокиванием груди и проведя ладонью по жопе ввел ва пальца половую щель.девка дернулась и ойкнула «потекла? небось егор с тобой так не обращается ну да я научу» он потрогал клитор и сал проверять пещерку «ооо да он и целочку тебе не всю сбил-узкая ты-оттог и больно тебе его принимать то и не испыываешь ты сдострастия женского-девичья преграда еще осталась-но сейчас я ее удом свои прочищу и будешь ты девка создана для ебли.ну ка ножки подними да соги коленки то а то больно будет. вон мой старший то-тот с первого разу свой жене целку сбил-всю новую простынь окровавили а после вашей первой ночи только пятно осталось.готовься! мой уд принимать»
101231 5 8627 19 
+7 Следующая часть
Мы с гражданским мужем живём довольно странной семейной жизнью. Наверно, нас слишком расслабил материальный достаток. Мы оба — владельцы помещений в одном офисном здании в центре Москвы (так, кстати, и познакомились), сдавая которые различным фирмам, мы обеспечили себе стабильный и немалый доход.
Муж месяцами проводил в поездках со своими сумасбродными друзьями по всему миру — он — такой турист-экстремал, и компания друзей у него под стать. То они покоряют на яхтах фьорды Норвегии, то уезжают на сафари в Кению, то пребывают где-то в джунглях Амазонки с палатками. Я в круг сумасшедших любителей так отдохнуть не входила, да мне, в принципе, и не очень-то хотелось. Я предпочитала бунгало или маленькие отельчики, лежать на тропическом пляже и пить холодные коктейли, чем прорубать себе путь с помощью мачете через непроходимые чащобы, ползти через болота по уши в грязи, а потом ночевать где-нибудь в подвесной палатке на обрывистом склоне. Нет уж, увольте! У мужа свой туризм, у меня свой!
Так мы и жили, не расписываясь, уже лет пять, изредка встречаясь в нашей огромной московской квартире на пару недель, а потом — снова, кто куда! Я уже стала замечать, что и сама не знаю, где в данный момент мой муж, и на сто процентов знала, что и он не в курсе в какой точке Земного шарика отдыхаю сейчас я. И самое странное, нас такая жизнь стала устраивать, причём обоих! Это была свобода от всего, и, прежде всего, от обязательств.
Мы с мужем на тему секса в наших поездках напрямую не говорили. Но я просто знала, что Лёша спит с местными шлюшками каждый раз во время своих турне. Я же предпочитала заморским соблазнам секс-игрушки (всё-таки, наверно, женщины к сексу относятся чуть ответственней). Мне тоже очень хотелось мужской ласки, проникновения в меня крепкой и тёплой мужской плоти, но я как-то держалась. А муж? Не то чтобы я его не ревновала, но я просто, наверно, предпочитала не знать. Лёша понимал, что мне тяжело без него, поэтому каждая наша встреча была феерией. Мы не вылезали из постели, занимаясь сексом по семь-восемь раз в день. Так он передо мной извинялся, он же знал, что я уверена в его изменах, только молчу и прощаю. Он как-то обходил тему измен, понимая, что я имею на это такое же право, как и он сам. Вот такая вот у нас странная семейная жизнь — не видимся месяцами, потом встречаемся, трахаемся, как сумасшедшие, подозреваем друг друга в изменах и снова разъезжаемся по разным странам.
Мои родители винили Лёшку, что не торопится со свадьбой и детьми, не зовёт меня, перестарка, замуж. Его родители винили, конечно, меня. Мол, подцепил какую-то непутёвую, и мается теперь, бедный. Жениться — сомнения берут, а бросить жалко. Думали, что я кручу Лёшке мозги и яйца и параллельно ебусь, как последняя шлюха, по подворотням и ещё с него деньги тяну.
Чуть только мы приезжали, за глаза принимались нас обсуждать и осуждать. Поэтому мы старались редко ездить к родным.
Лёша уехал уже с неделю назад. Его звали Эквадор и Перу, я же осталась в Москве. Март — довольно противный месяц, но я стойко терпела его ненастье. Через неделю мне надо было ехать к своим родителям на юбилей, потом на свадьбу школьной подруги, а дальше нужно было заменить загранпаспорт, и… ура, снова свобода — можно было лететь на давно задуманную Шри-Ланку.
Перспектива быть одной еще как минимум три недели уже совсем не пугала. Магазины, уже порядком поднадоели — надо было менять интересы. Решилась я одна съездить к родне будущего мужа, навести мосты, так сказать. Я взяла мудрую позицию — не обращать внимания на то, что говорят, а назло им быть милой и привлекательной. Ну и что, что свекровь меня откровенно не любила, ну, да и Бог с ней! Зато с будущим свёкром отношения складывались неплохие.
В этот раз я накупила две огромные сумки фруктов, овощей и приехала к ним на выходные. Жили они в ближнем Подмосковье, в частном доме. Свекровь встретила меня угрюмым видом, мол, нарисовалась, та, кого не ждали. Но я — лицо кирпичом и на кухню, разгружать продукты.
Мы посидели, поговорили. Свекровь (скорее мне назло, чем из реальной необходимости) собралась ехать в свою московскую квартиру — полить цветы, покормить кота. Я не стала её задерживать (без неё я быстрее найду подход к свёкру). Она уехала, я тоже собиралась ехать, но примерно через час-полтора. Мы со свёкром остались дома вдвоём. Мы сидели на кухне, и пили чай.
— Может покрепче чего? — кивнул мне Иван Михайлович.
— Не-не! — откликнулась я — Я же за рулём, мне домой ехать!
— Так оставайся сегодня у нас, комнату тебе выделим! — радостно предложил будущий свёкр — К тому же там, на улице, смотри, метель начинается! Пробки, аварии! Тебе это надо? Отдохнёшь!
Я взглянула в окно. Действительно мело уже очень сильно. Я слегка виновато улыбнулась Ивану Михайловичу, потом неуверенно кивнула.
— Во! Вот это — наш человек! — засуетился свёкр, доставая из шкафчика початую бутылку коньяку и две рюмочки.
Он налил стаканчики до краёв.
— Ты, Наташенька, на мою змею не обижайся! — вдруг очень миролюбиво, по-отечески сказал он — Она по характеру такая, её уж не переделаешь. Подожди. Увидит она, что хорошо Лёшке с тобой и отстанет. Она же от вас всё внуков ждёт.
— Ну, для того, чтобы нам деток завести, Лёше надо будет несколько остепениться — ответила я — С его темпом жизни мы и на секс-то времени, порой, не находим.
Свёкр улыбнулся самой искренней улыбкой.
— Ну, давай, Наташ! За то, чтобы детки у вас скорее появились — сказал он.
— А ведь он еще совсем не старый — подумалось мне — Ну вот сколько ему? Нам с Лёшкой по тридцатнику, значит, ему максимум пятьдесят пять.
Я поймала себя на том, что рассматриваю своего будущего свёкра именно с позиции, как женщина оценивает мужчину. Он был высоким, когда-то, несомненно, был красив, но сейчас «чуть-чуть поплыл» — немного располнел. Седина, перьями перемежавшая густые чёрные волосы, его конечно старила. Ему бы короткую стрижку да в спортзал немного походить — лет n скинул бы легко. Наверно и в постели он ещё будет ого-го — только, конечно ебать будет не свою климактеричку жену, а молодую, типа меня!
Мы выпили еще. Разговаривать стало легко. Он выспрашивал про наши путешествия, про нашу жизнь врозь. А мне так хотелось этим поделиться — я рассказывала, не тая ничего. Наш разговор прервал телефонный звонок. Иван Михайлович поднял трубку.
— Да, метёт, страсть как! Наташка? Да, уехала!
Он поговорил еще минуту, потом положил трубку.
— Жена звонила — сказал он — Она не приедет, в городе остаётся. Всё замело. Я сказал, что ты уехала. А то, понимаешь, щекотливая ситуация — молодая красивая девушка у мужчины в гостях в отсутствие жены… а потом, всегда можно сказать, что ты попала в пробку и решила вернуться.
— Да уж! Неужели мама Тоня тебя ко мне ревнует? — рассмеялась я — Что, думает, что мы трахнемся? Пойдём, лучше еще выпьем.
Это предложение свёкр принял с радостью. Он приобнял меня за талию, я ощутила, что это объятие уже совсем не отеческое. Так он отреагировал на мою фразу о сексе. Ну и что, мне было чертовски приятно, что Лёшкин отец меня хочет! Лёша спит с другими женщинами, я пока только флиртую с его папой!
Мы угомонили остатки коньяка и перешли на водку.
Через полчаса я поняла, что пьяна. Рука свёкра свободно гуляла по моим бёдрам и ягодицам, у меня под короткой юбкой. Я позволила ему щупать себя, мне было, в общем-то, очень хорошо и я не хотела, чтобы он останавливался. Его настойчивые руки стянули с моих бёдер тонкие стринги и стали ласкать мою гладенькую, как у девочки, промежность.
Я всё-таки застеснялась и прервала свёкра, уже проникшего пальцем в моё влагалище.
— Ну-ну! Успокойтесь. Лучше покажите, где туалет — попросила я — И где будет моя комната?
Свёкр взял меня под ручку и проводил на второй этаж.
— Здесь ванная и туалет — сказал он, открывая одну из дверей — Пойдёшь мыться, крикни мне, я
принесу полотенце. А следующая дверь, как раз твоя комната.
— Окей! Спасибо! — я сама не ожидая от себя, чмокнула его в губы — Несите полотенце, и халат, если есть. А я пока пописаю, а потом сразу помоюсь.
Свёкр пошёл вниз, а я села на унитаз, справлять свои потребности. Свёкр постучал в дверь, сказал, что принёс полотенце и халат. Сердце как-то странно колотилось.
— Положите у двери — крикнула я, хотя мне хотелось распахнуть дверь и впустить его к себе.
Я встала, спустила воду, промакнула бумажкой писю. Затем я подошла к душевой кабинке, включила воду, отрегулировала её и стала раздеваться. Я хорошенько подмыла свои половые органы, внутренне уже решившись на запретное действо. Меня даже мысли об этом заводили так, что моя пизда мгновенно становилась мокрой от смазки.
Я вышла из душа, вытерлась и надела белый махровый халат (мужской, видимо свёкров) прямо на голое тело. Я вышла в коридор и крикнула:
— А-ау! Вы где? Покажете мне мою комнату?
Иван Михайлович выглянул из комнаты напротив моей.
— Наташенька! — сказал он — Боже мой, конечно! Я сейчас!
Он вышел, открыл дверь моей спальни. Я вошла, осмотрелась, присела на кровать.
— Нравится? — спросил Иван Михайлович, подходя ближе — Если что, зовите! Я рядом.
— Зачем звать? И что это мы всё на «вы»? — прошептала я, протягивая руки и беря его ладошками за пояс — Давай уже на «ты», раз ты меня уже везде потрогал! Иди ко мне!
Я уверенно подтянула его поближе к себе и стянула вниз его спортивные штаны вместе с нижним бельём.
— О, Наташа! — только и прошептал он, когда я погрузила в свой рот красную головку его еще мягкого члена.
Я почувствовала его руку на своём затылке, и крепнущий с каждым моим движением член, настойчиво и уверенно стал толкаться мне глубоко в горло. У него был довольно большой член, слегка искривлённый вверх. Размеры примерно, как и у мужа, разве что свёкров был немного потолще и головка чуть больше.
— Интересно, откуда он знает, что я умею исполнять горловой минет? — подумала я — Или это он наугад, хочет, чтобы я заглотила?
До этого раза, глубоким горлышком я баловала только его сына, Лёшу. Может, это муж своему отцу разоткровенничался?
Однако, после нескольких настойчивых толчков мне в миндалины, я таки решила впустить член глубже и расслабила горло, взяла глубоко, как могла. порно рассказы Я сразу уткнулась носом своему свёкру в лобок, принявшись делать одновременно сосательные и глотательные движения. Воздуха не хватало, наружу рвался неудержимый рвотный рефлекс, но я продолжала глотать его большой, твёрдый хуй.
— Ах, Наташа! — выдохнул он — Ох! Как же хорошо!
Я вытолкнула его стоячую плоть изо рта, и, воспользовавшись короткой паузой, скинула со своих плеч махровый халат, оставшись перед свёкром в чём мать родила.
— Ох-ты, какая ты! — восхищённо прошептал он — Я тебя так хочу!
Мне были очень приятны его слова, и я решила показать ему, на что я способна. Я снова взяла ртом и принялась безжалостно насаживать своё горлышко на его крупную головку. Свёкр только тихо постанывал в такт моим мощным и уверенным движениям. Через некоторое время я почувствовала, ритмичные напряжения его тела и поняла, что он вот-вот кончит, поэтому вытащила его член изо рта, оставив меж своими губами только кончик головки. Рукой я быстро довела его до окончания и мутно-белая липкая сперма заструилась по моим губам, свисая и капая из уголков рта прямо на мои загорелые груди. Сперма была горьковато-пресной, но мне не был в новинку её вкус. У Лёшки я сглатывала каждый раз. Я демонстративно облизала губки, затем обсосала мокрую головку опадающего свёкрова хуя.
— Спасибо, родная! — продышавшись, сказал свёкр — Ты просто волшебница!
— Ага! Ведьма из взрослой сказки! — сказала я, ухмыляясь и вытирая с грудей его семя.
— Ну, а теперь моя очередь, быть волшебником! — сказал он, толкая меня на кровать — Раскинь ножки!
Я легла, поняв, чего он хочет, согнула в коленях и раздвинула ножки. Свёкр опустился на колени и стал умело отлизывать у меня. Было безумно приятно, его язык блуждал вокруг нежного напряжённого столбика моей трепещущей плоти. С каждым его движением, я чувствовала всё большее расслабление и негу где-то в глубине, под лобком. Ощущения нарастали и крепли, будто влажный весенний ветер при грозе. ЭТО накатывало так же, шквалообразно, мутящими сознание порывами. Я запустила в его волосы пальцы и прижала его рот к своей пизде, ощущая в моих складочках его жадный и нежный язык. Он стал проникать глубже, ритмично и нежно лаская мой клитор пальцами. Его язык уже погрузился в меня полностью и исследовал моё влагалище. Я испустила протяжный стон и почувствовала, что накопленная подкритическая масса уже готова взорваться, осталось только чуть… три движения… два… одно…
Я очень громко застонала, уже не в силах себя контролировать, моё тело стало дрожать в бурном океане оргазма. Несколько секунд запредельно приятного напряжения и я уже расслабленно выдыхала:
— Ваня, ты тоже волшебник! Меня еще никто так не лизал как ты. Иди на меня?
Свёкр словно ждал этого приглашения. Я легла поудобнее. Он прилёг на меня сверху, меж моих призывно раздвинутых ножек и вставил мне в пизду свой член. Мы принялись медленно, но очень страстно сношаться. Это было странно, но я реально его хотела. Вся текла прямо!
Иван не торопился, желая, чтобы я первая получила наслаждение. Он думал, в первую очередь, как доставить удовольствие мне. Мне эта черта в нём очень нравилась. Он ебал меня очень нежно, глядя прямо в глаза. Его руки ласково мяли мои небольшие и упругие грудки, а член мерно толкал мою матку, зарождая в ней приятные тёплые волны.
— Ты предохраняешься? — тихо спросил Ваня.
— Нет — помотала головой я.
— А если залетишь? — поинтересовался он.
— Если в меня сейчас не кончишь, то это маловероятно! — улыбнулась я.
— А всё-таки? Если залетишь? — настойчиво спросил он — Оставишь ребёнка?
— Сделать с тобой Лёшке братика или сестрёнку? И сказать, что ребёнок Лёшкин? — рассмеялась я — Нет, извини, Ванечка, я не смогу так подставить Лёшу! Переспать с тобой — да, но завести ребёнка — лучше не надо!
— Ты, конечно, права! — немного сник он — Только знаешь что? Обещай мне, что это не последний наш секс. Ты мне так нравишься!
— Ты мне тоже! — сказала я — Но, давай, об этом потом! Не отвлекайся, я уже скоро!
Я сосредоточилась на ощущениях от проникновений в меня Ваниного члена, слегка поддавая бёдрами Ване навстречу. Его яички мягко шлёпали меня по ягодицам. Ох, как же было хорошо. Я взорвалась очередным оргазмом уже через пару минут, стоная и вздрагивая под Ваней всем телом. Когда я расслабилась, я ему улыбнулась.
— Давай, теперь ты кончай! — шепнула я — Только, прошу, вынь, мне проблемы ни к чему!
Свёкр стал долбить меня немного жёстче и резче, его движения становились мощнее, я поняла, что он тоже на подходе. Он сделал несколько довершающих ударов, затем вытащил свой член из моей дырочки и излился мне на лобок. Я почувствовала, как горячие, тягучие струйки скатываются по моей промежности. Я потянула Ваню ближе и стала взасос целовать его в губы. Мы, как с ума сошли, целовались, прижимаясь голыми телами, лаская друг друга руками. Я уж и не помню, когда у меня был настолько чувственный и страстный секс. С мужем, хоть это было хорошо и долго, но как-то более по животному что ли! Целью являлось удовлетворение похоти. А здесь, была нежность, взаимное желание удовлетворить партнёра.
Мы сосались с Ваней еще около получаса, потом мы уснули обнявшись.
Как же я была рада, что вечером предусмотрительно завела будильник на шесть утра. Мы с Ваней непременно бы проспали и попались на глаза рано заявившейся свекрови. А так, мы проснулись в шесть, поцеловались. Сделали с ним быстренько «шестьдесят девять», я кончила. Потом пошли под душ, поласкали друг друга под горячими струями. Я взяла у Вани в ротик еще раз, довела теперь уже его до завершения, а потом почистила зубы после его спермы.
Затем, Ваня оделся и пошёл на улицу, расчищать выезд для моей машины, я же, накинув халат на голое тело, отправилась вниз, готовить завтрак.
Тут и заявилась свекровь. Она, конечно, увидела мою машину во дворе. Она разоралась на Ваню.
— Что эта… здесь делает? — кричала она.
Ваня успокаивал её, говоря, что вчера я вернулась, попав в пробку — не выгонять же невестку из дому. Но свекровь не унималась и всё равно что-то подозревала. Хорошо хоть мы с Ваней скрыли все следы нашего преступления. Постельное бельё, перепачканное спермой, уже крутилось в стиральной машинке, наши тела были помыты.
Мы сели, позавтракали под пристальными недружелюбными взглядами моей будущей свекрови. Потом я молча вымыла посуду и поехала домой. Настроение у меня было прекрасное.
Я порхала весь день, как бабочка, вспоминая Ванины ласки, его напряженный член в моей киске. Я текла и самоудовлетворялась игрушками, не понимая, что со мною происходит. Под вечер раздался звонок от Вани.
— Наташенька, зайка, как дела? — спросил он.
— Отлично! — ответила я — Мне так хорошо весь день! Хочу еще потрахаться с тобой.
— Ну, хорошо! Давай завтра я к тебе приеду? — предложил он.
— Конечно! — обрадовалась я — Слушай, презервативы купи нам на первое время. Потом я схожу к гинекологу — таблетки себе подберу.
На следующий день Иван приехал ко мне прямо с утра.
— Жене сказал, поеду на автосервис! — сказал он — У нас целый день впереди.
И мы, скинув одежду, плюхнулись прямо на ковёр в гостиной.
Я поняла, что я влюбилась. Нет я не прекратила любить Лёшку, я полюбила Ванины ласки, отношение ко мне.
Я не знаю, как и сколько будет это продолжаться это безумие, но уверена в одном — мне надо замуж за Лёшу, чтобы потом всю жизнь продолжать спать с обоими моими любимыми мужчинами.
Измена / Классика / Наблюдатели / Молодые / Пожилые / Случай Мы познакомились с Олесей в газете. Я пришла туда работать месяца на два позже ее. Наши биографии очень похожи, мы обе росли без отца и почти ровесницы. Она наполовину армянка, наполовину белоруска. И это гремучая смесь — южный темперамент и северная сила духа. У нее хорошо развитая, коварная, изощренная фантазия и натура «себе на уме».
У нее тонкие черты лица, змеиная, словно каменная, граненая головка, большие черные змеиные глаза, всегда подернутые зыбкой поволокой, за которой, кажется, мерцают звезды, густейшая огненно-рыжая грива волос, осиная талия, широкие бедра и на удивление белая кожа.
Я сама девушка и редко в этом признаюсь, но ее внешности я завидую.
Ее парень Мишка — из благополучной семьи московской профессуры, он самый младший в семье, любимый сын. Ну вот когда он познакомил Олеську со своими родителями, его мать прямо взвилась вся, она не просто невзлюбила Олеську, она просто готова была ее растерзать сразу же.
Чем она ей не понравилась, не понятно.
В знак протеста, Мишка ушел из семьи, денег отец не дал, Мишка устроился на работу в какой-то архив, платят там мало. У Леськи тоже зарплата не ахти. В общем, сняли они комнату у хозяина в большой четырехкомнатной квартире старого образца, нереально просторной, хотя и по советски обставленной.
Хозяин — пожилой мужчина, немногословный, смуглый, сутулый запросил приемлемую цену, правда предупредил, что может попросить помочь с уборкой квартиры.
Все это я узнала позже, постепенно. Хотя с Олесей мы сошлись сразу. Я тогда еще курила, мы вместе ходили в курилку, ну у нее характер такой — то она болтает без умолку, то молчит, как партизан.
И вот в редакции все замечают, что Олеся просто расцвела!
Кожа стала ровной, белой, как мелованная бумага, груди налились, глаза заискрились, даже волосы, кажется стали гуще, рассыпались по плечам, на налившихся черешневых губах явилась многозначительная улыбка умиротворения. Правда при этом наметилось и что-то бабье, самочье.
Что такое?! Многое я не знаю точно, и понимаю что-то по косвенным свидетельствам. Многое она рассказала сама с такими подробностями, что штакетник уносит.
Постепенно мы с ней пристрастились к джинн-тонику, а она, когда чуть подопьет, болтает без умолку.
И вот как-то хозяин предупредил, что к нему едет младший сын с женой, и они немного поживут в одной из комнат. А Олеська спит очень чутко.
Чувствует ночью, что-то не то. У нее и интуиция змеиная. Выскользнула в коридор, дверь хозяина — дальняя и она приоткрыта, пробежала к ней, посмотрела в щель. Хозяин ебет на постели невестку раком.
Ебутся очень сосредоточенно, молча, глухо мычат только. Он ей руками то соски теребит, то анус большим пальцем ласкает, то ягодицы мнет. Она ему подмахивает страстно, стесняясь взглянуть на него, и моя подруга ощутила, что сноха получает от свекра самую сладкую в своей жизни еблю.
Потом Олеська поняла, что семья сына очень рассчитывает, что отец эту московскую квартиру подпишет им, и специально привез ему жену, чтобы она его «задабривала», он знал, что она ему дает. Там еще старший брат есть, тоже с семьей, но он не такой ушлый.
Взволнованная Олеська на цыпочках вернулась к себе. А уснуть не может. Снова выглянула в коридор, а этот младший самый сын — уже приник к отцовской двери, глазеет во все глаза, как отец ебет его жену и с упоением страстно дрочит.
Олеська сказала, что никогда не забудет как безумно блестели его глаза в том немом полумраке.
Дальше — больше! Отец понял, что сын «спит беспробудно» и осмелел. Стал приглашать невестку к себе уже на более долгое время по ночам. Олеська рассказывала, что ей страшно хотелось подсмотреть еще, а тут что-то назревает, но она опасалась, пересечься в коридоре с этим сыном.
Ну я предупреждала, что девушка она коварная.
И вот вечером Мишка — в ванной, она берет бутылку минералки, два стакана, в один насыпает снотворного и простит этого сына открыть ей бутылку боржоми, мол, пробка тугая, а открывашки нет. Тот открывает, она говорит: второй раз покупаю эту воду, какая-то она горьковатая на вкус, или мне, кажется? Попробуйте, нормальный вкус? Наливает в его стакан со снотворным, тот делает глоток-другой, говорит: да, вкус неестественный.
Олеська отвечает: ну тогда пить я ее не буду и покупать там больше не буду. Ну и выливает ее в раковине на кухню.
В ту ночь она уже подумала, что зря опоила хозяйского сына. Дом спал беспробудным сном, и Леся тоже заснула. Проснулась, как от толчка и сразу сон, как рукой сняло. Скользит к хозяйской двери, та прикрыта. А ее уже саму трясет. Потихоньку потянула дверь на себя, та заскрипела.
— Кто-то за дверью, — басом шепчет невестка.
— Не обращай внимания, то сквозняки. У меня это обычное дело, — хрипит хозяин. Олеська отстранилась, затаилась, потом робко заглянула в щель.
На этот раз невестка была в белоснежном платье невесты. Видимо, ее свадебное оставалось у этого отца, или новое купили. Ну тут было все, чулки, фата. Правда платье уже было снято и разложено на кресле, невестка оставалась лишь в белых чулках с подвязками, фате и вуали.
Свекр скрещивал ее сверху, она лежала на спине, широко раскинув согнутые в коленях ноги, ее вагина страшно хлюпала, иногда она поднимала голову, напряженно смотрела в то место, где свекр входил в нее, жадно ловила рукой его яйца и ненасытно мяла, мяла, они сосались бешено, взасос.
Олеська не выдержала, смахнула с себя все и сладострастно стала дрочить, уже не обращая внимания ни на что.
Днем ей казалось, что все, что было ночью — это сон. Представить наяву, что отец ебет жену сына — это очень сложно.
И вот как-то хозяин просит Олеську помыть окна в его комнате. Мол, неудобно невестку просить, у них отпуск и все такое.
Та навела пену в ведре, губка. Она моет, стоя на подоконнике, он лежит на постели, читает газету.
Она тянется на цыпочках, окна высокие, ну и опрокинула нечаянно то ведро.
Он так вздохнул, не спеша встал, достал откуда-то ремень и велит ей: раздевайся! Она смотрит, как завороженная на тот ремень и раздевается…
Он продолжает: до гола, до гола! Ты знаешь сколько этот паркет стоит? Он теперь от мыла весь разбухнет и поднимется. Я тебя за это высеку.
И вот эта Олеська, этот темперамент, этот огонь, эта неизбывная гордость. Оказывается голая, сама становиться на постель, и он ее начинает сечь по настоящему, с душой.
Она вертит задом, пытается увернуться, но почему-то не убегает, как будто реально заслужила.
И тут он останавливается, выходит из штанов, и видит подружка, что он дико возбужден, хуй стоит колом, и сама начинает дико возбуждаться. Она говорит, что такого с ней никогда не было!
А он снова медленно берет ремень, хлыстнет и спрашивает:
— Будешь изменять своему жениху? Будешь?!
Олеська совсем тормоза потеряла орет и плачет:
— Да! Да!!!
А он:
— С кем? Со мной? Со мной?!
— Да! С тобой, с тобой!!! — Орет девушка.
— То-то же, сучка. — Удовлетворенно кряхтит он складывает ремень и велит: одевайся!
Она вырвалась, кое как похватала одежду, говорит, что чуть не наебнулась на том мыле. Вскользнула в свою комнату, юркнула в постель, сердце бьется, ягодицы горят. И никак не может разобраться в своих чувствах. Понимает, что произошло, что-то важное, ну что с этим делать, не знает.
А хозяин, ему возбуждение выплеснуть надо, поймал сноху (сына и Мишки не было), пропустил ей свои длинные, сильные руки под коленями, поднял, она тоже небольшая, упер спиной в стену, прямо в коридоре и жестко ебет ее на весу, с вешалки шляпы падают.
Леська говорит, смотрю во все глаза и не верю, что в нее весь хуй входит!
Она стонет, глаза белые, она от блаженства зрачки под лоб закатила, пизда хлюпает и резкие, влажные шлепки наполняют всю квартиру — они лобками резко бьются.
Прошло дня три. Леська сама не своя. Мишка чувствует, что с невестой что-то не так. А она и сама не знает, что не так.
И вот этот хозяин ущучил ее на кухне и говорит: ночью, как твой уснет, приходи ко мне в спальню, я вижу ты места не находишь, ебаться хочешь. Приходи сразу голая.
Она едва дождалась. В ту ночь Мишка спал чутко, ворочался, но вот вроде засопел ровно. Она выскользнула из под одеяла, сняла с себя все, чувствует, ее тело горячее неимоверно. Кинулась к хозяину, ну у его двери растерялась, заменьжевалась. А он сам изнутри вдруг дверь открыл, схватил ее за талию и бросил на постель на спину.
Она испугалась, стала извиваться, а он ее руки, над ее головой прижал своими к постели, а она ноги поджала в коленях, раздвинула, задом вертит, пытаясь вырваться и чувствует, что его скользкая, неимоверно горячая головка уже тычется то во влагалище, то в бедра, то в анус и оставляет на них густую смазку.
Она уворачивается, а он ее уверенно находит членом, ну вставить никак не может, очень она юрка.
Она чувствует, что его толстая змея настойчиво ищет ее норку. Испугалась, стала яростнее уворачивается, качает своим гнездом из стороны в сторону, уже проклинает себя, что сама пришла, а он ползет на нее, ползет.
И вот она чувствует, что он поймал ее своей головкой и надавил.
Она ощущает испуганным влагалищем, что головка слишком большая, с распертыми жабрами, замерла от испуга, а он снова надавил, и эта опасная головка вязко пошла, раскрывая ее своими щеками. Она замерла от испуга, словно прислушиваясь к себе, с удивлением чувствует головка утонула, и губы, вязко чмокнув, сомкнулись под теми самыми жабрами. И не верит сама себе.
И тут он решительнее надавил и плавно вошел во влагалище сразу по самый корень, и яйца легли на ее зудящий анус.
Она так испугалась, что заорала.
Он ей рот ладонью залепил и начал потихоньку ебать.
Она признает, что все те дни, после порки, была возбуждена и хорошо смазана, поэтому он вошел, как по маслу, хотя был таким большим и тяжелым, что по началу ее слегка затошнило.
Ей очень тяжело, она все еще вырывается по инерции, но все меньше и меньше, а он ее ебет, набычившись, размашисто, она робко начинает подмахивать, потом все страстнее и яростнее, она вспомнила, как они похабно сосались со снохой, тоже так захотела, стала тянуться к нему ртом. И тут видит: в проеме двери — его сноха голая, дрочит.
— Иди отсюда! — Притопнул на нее свекр, она вздрогнула, но не убежала, глядела и продолжала яростно дрочить.
А Олеська и хозяин слились в страстном поцелуе, сосались дико, взасос, свивались языками, она трется окаменевшими, зудящими сосками об его жесткую, волосатую грудь, а у самой мурашки аж по пяткам и по макушке бегают.
Она вспоминает, что тогда вдруг осознала, что она сама и этот старик они оба преступно голые. И эта их постыдная нагота была упоительна!
Эта нагота, эти налитые груди с возбужденными сосками, этот крутой, чистый лобок, это еще несмелое, неопытное влагалище предназначалась ее жениху. А ее, голую, брал этот похабный старик. И она сама пришла к нему. Принесла свою пизду. А может это сама пизда привела к этому матерому самцу хозяйку, помимо ее воли.
И он выблуживал ее глубоко, ненасытно, властно, опытно и сильно (как не смог бы жених) по хозяйски гуляя по ее девичьему телу, по самым его сладким срамным местам своими сильными горячими руками, как по своему собственному, ведь они с ним срослись в единое целое и не чувствовали своих границ.
Ее влагалище привыкало к члену хозяина, а его слюна уже играла в ее теле. Само тело готовилось принять его живучую сперму, а пылающая, скользкая матка быть оплодотворенной.
И в тот момент, когда абсолютно голая любовница чувствовала глубоко под самим пупком, тяжелую, как литую, скользкую головку его голого, без презерватива, опасного члена и глубоко в гортани его язык, она и поняла, что подходит первый в ее жизни оргазм.
И ее накрыло. Она говорит, что ее трясло так, что вместе с ней на ней трясся и ее любовник.
Она выгибалась дугой, а слюна изо рта затекала ей в уши, а по промежности стекала пена.
После той ночи она словно с ума сошла. Признается, что только тогда поняла, что такое настоящий секс.
Поскольку натура она страстная, скрывать от Мишки свои отношения с хозяином она не стала.
Что ее удивило, когда она начала рассказывать жениху про хозяина, то увидела, что Мишель залез рукой в трусы и украдкой подрачивает себя.
Тогда она велела:
— Сними трусы, я хочу на тебя посмотреть!
Он снял, и она увидела, что у него, его «карандашик», как она говорит, дико стоит.
— Дрочи, дрочи! — Подначивала она. И он яростно дрочил под ее рассказ.
Ну, а потом они с хозяином стали брать его в постель. Когда хозяин ебет подругу, Мишка лижет ей клитор и груди. Ее клитор, при ебле, словно вываливается из губ, и как слизняк на ниточке тащится за губами по глубокому рельефу члена хозяина, цепляется за вены и шишки.
Жених кончиком язычка подлавливает его и играет с ним. Она говорит, что это неземное блаженство!
