Сегодня ночью на 88-м году жизни в Мехико умер один из главных писателей ХХ века Габриэль Гарсия МаркесФото: REUTERS
Четырнадцать лет назад в одной из перуанских газет появилась поэма «Кукла», которую также назвали прощальным письмом писателя Габриэля Гарсиа Маркеса.
Текст искренний, от души. Он настолько поразил общественность своей экспрессией, что люди начали заучивать его отрывки наизусть. А некоторые цитаты даже использовать в повседневной жизни, превратив их в «крылатые».
Приведем его, оно небольшое.
«Если бы на одно мгновение Бог забыл, что я всего лишь тряпичная марионетка, и подарил бы мне кусочек жизни, я бы тогда, наверно, не говорил все, что думаю, но точно бы думал, что говорю. Я бы ценил вещи, не за то, сколько они стоят, но за то, сколько они значат. Я бы спал меньше, больше бы мечтал, понимая, что каждую минуту, когда мы закрываем глаза, мы теряем шестьдесят секунд света. Я бы шел, пока все остальные стоят, не спал, пока другие спят. Я бы слушал, когда другие говорят, и как бы я наслаждался чудесным вкусом шоколадного мороженного.
Если бы Бог одарил меня еще одним мгновением жизни, я бы одевался скромнее, валялся бы на солнце, подставив теплым лучам не только мое тело, но и душу. Господь, если бы у меня было сердце, я бы написал всю свою ненависть ко льду и ждал пока выйдет солнце. Я бы нарисовал сном/мечтой Ван Гога на звездах поэму Бенедетти, и песня Серрат стала бы серенадой, которую я бы подарил луне. Я бы полил слезами розы, чтобы почувствовать боль их шипов и алый поцелуй их лепестков. .. Господь, если бы у меня еще оставался кусочек жизни, я бы НЕ ПРОВЕЛ НИ ОДНОГО ДНЯ, НЕ СКАЗАВ ЛЮДЯМ, КОТОРЫХ Я ЛЮБЛЮ, ЧТО Я ИХ ЛЮБЛЮ. Я бы убедил каждого дорогого мне человека в моей любви и жил бы влюбленный в любовь. Я бы объяснил тем, которые заблуждаются, считая, что перестают влюбляться, когда стареют, не понимая, что стареют, когда перестают влюбляться! Ребенку я бы подарил крылья, но позволил ему самому научиться летать. Стариков я бы убедил в том, что смерть приходит не со старостью, но с забвением. Я столькому научился у вас, люди, я понял, что весь мир хочет жить в горах , не понимая, что настоящее счастье в том, как мы поднимаемся в гору. Я понял, что с того момента, когда впервые новорожденный младенец сожмет в своем маленьком кулачке палец отца, он его больше никогда его не отпустит. Я понял, что один человек имеет право СМОТРЕТЬ НА ДРУГОГО С ВЫСОКА только тогда, когда он ПОМОГАЕТ ЕМУ ПОДНЯТЬСЯ. Есть столько вещей, которым я бы мог еще научиться у вас, люди, но, на самом-то деле, они вряд ли пригодятся, потому что, когда меня положат в этот чемодан, я, к сожалению, уже буду мертв. Всегда говори то, что чувствуешь, и делай, то что думаешь. Если бы я знал, что сегодня я в последний раз вижу тебя спящей, я бы крепко обнял тебя и молился Богу, что бы он сделал меня твоим ангелом-хранителем. Если бы я знал, что сегодня вижу в последний раз, как ты выходишь из дверей, я бы обнял, поцеловал бы тебя и позвал бы снова, чтобы дать тебе больше. Если бы я знал, что слышу твой голос в последний раз, я бы записал на пленку все, что ты скажешь, чтобы слушать это еще и еще, бесконечно. Если бы я знал, что это последние минуты, когда я вижу тебя, я бы сказал: Я люблю тебя и не предполагал, глупец, что ты это и так знаешь. Всегда есть завтра, и жизнь предоставляет нам еще одну возможность, чтобы все исправить, но если я ошибаюсь и сегодня — это все, что нам осталось, я бы хотел сказать тебе, как сильно я тебя люблю, и что никогда тебя не забуду. Ни юноша, ни старик не может быть уверен, что для него наступит завтра. Сегодня, может быть, последний раз, когда ты видишь тех, кого любишь. Поэтому не жди чего-то, сделай это сегодня, так как если завтра не придет никогда, ты будешь сожалеть о том дне, когда у тебя не нашлось времени для одной улыбки, одного объятия, одного поцелуя, и когда ты был слишком занят, чтобы выполнить последнее желание. Поддерживай близких тебе людей, шепчи им на ухо, как они тебе нужны, люби их и обращайся с ними бережно, найди время для того, чтобы сказать: «мне жаль”, «прости меня”, «пожалуйста и спасибо” и все те слова любви, которые ты знаешь. НИКТО НЕ ЗАПОМНИТ ТЕБЯ ЗА ТВОИ МЫСЛИ. Проси у Господа мудрости и силы, что бы говорить о том, что чувствуешь. Покажи твоим друзьям, как они важны для тебя. Если ты не скажешь этого сегодня, завтра будет таким же как вчера. И если ты этого не сделаешь никогда, ничто не будет иметь значения. Воплоти свои мечты. Это мгновение пришло».
Вот только выяснилось не так давно, что автором этого произведения является вовсе не всемирно известный писатель, а мексиканский чревовещатель по имени Джонни Уэлш. И посветил он эту речь не всему человечеству, а всего лишь своей кукле.
Позднее факт ошибки признали оба, об этом даже сообщили на официальном сайте писателя. Почему под произведением Уэлша оказалось имя Маркеса так и осталось загадкой.
Тем не менее, «прощальное письмо Маркеса» было широко растиражировано и произвело настоящий фурор в среде почитателей таланта колумбийского писателя.
Некоторые до сих пор верят, что это письмо написал именно Маркес. А в интернете это послание сейчас бродит и от имени Паоло Коэльо…
Напомним, лауреат Нобелевской премии по литературе скончался сегодня ночью в Мексике на 88-м году жизни.
Только на прошлой неделе всемирно известного колумбийского писателя выписали из клиники в мексиканской столице, после оказания ему необходимой медицинской помощи в связи с респираторным заболеванием.
Сообщалось, что нобелевский лауреат продолжит лечение на дому, однако все вылилось в трагедию.
Габриэль Гарсиа Маркес родился 6 марта 1928 года в колумбийском городке Аракатака. Его земляки не теряют надежды переименовать поселение в Макондо, в честь места действия его самого знаменитого романа «Сто лет одиночества». Последний роман Маркеса «Вспоминая моих несчастных шлюшек» был опубликован в 2004 году. За два года до этого вышла первая книга из запланированной им биографической трилогии, написанная в жанре магического реализма, под названием «Жить, чтобы рассказать о жизни». Она немедленно стала бестселлером в испаноязычном мире.
В Мексике скончался Габриэль Гарсиа Маркес
ТЕМ ВРЕМЕНЕМ Блогеры о смерти Маркеса: «Полковнику никто больше не напишет» В Мексике на 88-м году жизни скончался писатель и лауреат Нобелевской премии по литературе, колумбийский мастер «магического реализма» Габриэль Гарсиа Маркес. Смерть этого выдающегося человека вызвала большой общественный резонанс в социальных сетях. — Умер Габриель Гарсиа Маркес…. Умирать не страшно, когда ты жизнь прожил не бесполезно… Но ощущение- потери сильное, — пишет @ArinaSharapova. — Полковнику уже никто уже не напишет, как жаль, — опечалился @ZaxidNet. — Ушел из жизни гениальный писатель, великий волшебник Габриэль Гарсиа Маркес. С ним ушла целая эпоха, — посетовала телеведущая Тина Канделаки. ()
ТЕМ ВРЕМЕНЕМ
Блогеры о смерти Маркеса: «Полковнику никто больше не напишет»
В Мексике на 88-м году жизни скончался писатель и лауреат Нобелевской премии по литературе, колумбийский мастер «магического реализма» Габриэль Гарсиа Маркес. Смерть этого выдающегося человека вызвала большой общественный резонанс в социальных сетях.
— Полковнику уже никто уже не напишет, как жаль, — опечалился @ZaxidNet.
— Ушел из жизни гениальный писатель, великий волшебник Габриэль Гарсиа Маркес. С ним ушла целая эпоха, — посетовала телеведущая Тина Канделаки. ()
Если бы на одно мгновение Бог забыл, что я всего лишь типичная марионетка, и подарил бы мне кусочек жизни, я бы тогда, наверно, не говорил всё, что думаю, но точно бы думал, что говорю. Я бы ценил вещи, не за то сколько они стоят, но за то, сколько они значат. Я бы спал меньше, больше бы мечтал, понимая, что каждую минуту когда мы закрываем глаза, мы теряем шестьдесят секунд света. Я бы шёл, пока все остальные стоят, не спал, пока другие спят. Я бы слушал, когда другие говорят, и как бы я наслаждался чудесным вкусом шоколадного мороженного.
Если бы Бог одарил меня ещё одним мгновением жизни, я бы одевался скромнее, валялся бы на солнце, подставив тёплым лучам не только моё тело, но и душу. Господи, если бы у меня было сердце, я бы написал всю свою ненависть ко льду и ждал пока выйдет солнце. Я бы полил слезами розы, чтобы почувствовать боль их шипов и алый поцелуй их лепестков…
Господь, если бы у меня ещё оставался кусочек жизни, я бы не провёл ни одного дня, не сказав людям, которых я люблю, что я их люблю. Я бы убедил каждого дорогого мне человека в моей любви и жил бы влюбленный в любовь. Я бы объяснил тем, которые заблуждаются, считая, что перестают влюбляться, когда стареют, не понимая, что стареют, когда перестают влюбляться!
Ребёнку я бы подарил крылья, но позволил ему самому научиться летать. Стариков я бы убедил в том, что смерть приходит не со старостью, но с забвением. Я столькому научился у вас, люди, я узнал, что каждый хочет жить на вершине горы, не догадываясь, что истенное счастье ожидает его на спуске.
Я понял, что с того момента, когда впервые новорожденный младенец сожмёт в своем маленьком кулачке палец отца, он его больше никогда его не отпустит. Я понял, что один человек имеет право смотреть на другого свысока только тогда, когда он помогает ему подняться. Есть столько вещей, которым я бы мог ещё научиться у вас, люди, но, на самом деле, они вряд ли пригодятся, потому что, когда меня положат в этот чемодан, я, к сожалению, уже буду мёртв. Я так многому научился от Вас, но по правде говоря в этом нет пользы, потому что, набив этим сундук, я умираю. Всегда говори то, что чувствуешь, и делай, то что думаешь.
Если бы я знал, что сегодня в последний раз вижу тебя спящей, я бы крепко обнял тебя и молился Богу, чтобы он сделал меня твоим ангелом-хранителем. Если бы я знал, что сегодня вижу в последний раз, как ты выходишь из дверей, я бы обнял, поцеловал бы тебя и позвал бы снова, чтобы дать тебе больше. Если бы я знал, что слышу твой голос в последний раз, я бы записал на плёнку всё, что ты скажешь, чтобы слушать это ещё и ещё, бесконечно. Если бы я знал, что это последние минуты, когда я вижу тебя, я бы сказал: «Я люблю тебя», и не предполагал, глупец, что ты это и так знаешь. Всегда есть завтра, и жизнь предоставляет нам ещё одну возможность, чтобы всё исправить, но если я ошибаюсь и сегодня это всё, что нам осталось, я бы хотел сказать тебе, как сильно я тебя люблю, и что никогда тебя не забуду.
Ни юноша, ни старик не может быть уверен, что для него наступит завтра.
Сегодня, может быть, последний раз, когда ты видишь тех, кого любишь. Поэтому не жди чего-то, сделай это сегодня, так как если завтра не придёт никогда, ты будешь сожалеть о том дне, когда у тебя не нашлось времени для одной улыбки, одного объятия, одного поцелуя, и когда ты был слишком занят, чтобы выполнить последнее желание.
Поддерживай близких тебе людей, шепчи им на ухо, как они тебе нужны, люби их и обращайся с ними бережно, найди время для того, чтобы сказать: «мне жаль», «прости меня, пожалуйста» и «спасибо», и все те слова любви, которые ты знаешь.
Никто не запомнит тебя за твои мысли.
Никто не запомнит тебя за твои мысли.
Как они объяснили, рак, скорее всего, был вызван его пристрастием к курению: Маркес выкуривал по три пачки сигарет в день.Тогда доктора сказали, что дни его сочтены, и, скорее всего, их меньше тридцати. Именно в этот момент Маркес понял, что чувствует человек, стоящий на пороге смерти. Результатом этого откровения стало его «Прощальное письмо», последними словами которого были: «Я умираю». Текст этого письма вскоре разлетелся по миру, где был переосмыслен огромным количеством поэтов и музыкантов.
В ответ на него, российский писатель Виктор Астафьев написал свое письмо Маркесу, которое начиналось словами: «Маркес, не умирай»:
«В середине восьмидесятых годов я ездил в Колумбию на международную выставку книг. Из Парижа на родину двинулся и Габриэль Гарсиа Маркес, автор нашумевшего романа «Сто лет одиночества» и менее шумных, но не менее значительных романов «Полковнику никто не пишет», «Осень патриарха».
На родине знаменитого писателя любили трепетно и по-южноамерикански горячо, ждали его с нетерпением. Но в Колумбии совсем недавно произошел военный переворот, Маркес успел по этому поводу выступить в печати, и не только европейской. Военные обиделись на своего земляка и предупредили, что, если он появится в Колумбии, они его застрелят. Старшая сестра Маркеса Мария, видом и характером схожая с братом, не один день звонила в Каракас, где под венесуэльской крышей, совсем рядом с родиной, томился знаменитый колумбиец, и однажды, утирая слезы, сообщила, что брат ее, зарыдав в телефон, сообщил о возвращении в Европу.
Эта же Мария, человек говорливый, более минуты не способная усидеть на месте, сказала нам, что Маркес был недоволен переводом его романа на русский язык. Отчего же? — естественно, поинтересовались русские гости. Оказалось, что из романа вынута душа его, то есть чувствительная эротика и все, что про секс. А без всего этого Маркес уже не Маркес, ибо он с юности был чрезвычайно темпераментен и знал толк в любви.
А я помню, что многим советским читателям показалось, будто в романе южноамериканца многовато «про это», и представлял себе, каково переводчикам и редакторам пришлось отстаивать Маркеса в самой целомудренной стране и хотя бы частично отстоять, что написал свободный, с детства независимый, крутой нравом писатель. Ныне уже осуществлен иль восстановлен полностью перевод знаменитого романа «Сто лет одиночества» и не уродуется то, что написано за морем и нам, ханжески воспитанным читателям, кажется непристойным.
Слишком далеки мы друг от друга, слишком мораль, вера, особенности жизни разные.
Я был в Колумбии в декабре, средняя температура днем в Боготе держалась не ниже плюс 18, а если на небе расходились облака, надо поскорее прятаться в тень, иначе ожог получишь.
Здесь собирают четыре урожая в год, и я видел грядки картофеля: в одном конце только-только взошли ростки, в середине гряды картофель цветет (кстати, цветет, как герань), а в другом конце гряды картофель уже подают на еду. Но колумбийцы мало сажают картофеля, они горохо- и бобоеды, много потребляют мяса, кукурузы, овощей и фруктов — дивных, нами не виданных плодов такой спелости, такого вкуса, что уж и не удивляешься и вопросом не задаешься: откуда у местного населения такой бурный темперамент?
При знакомстве колумбиец налетает на тебя с широченной улыбкой, непременно лобзает, затем хлопает рукой по спине, по плечу и лезет в боковой карман за фляжкой, и все время говорит, сыплет словами, при этом говорит громко, восторженно. Боже тебя упаси после всего этого совать руку колумбийцу, не отведать хотя бы глоток из его фляжки — смертельную обиду нанесешь человеку. Впечатление такое, что колумбийцу воистину все люди — братья.
Вот из этого народа, из этой чудесной страны, из этой среды, из заморского провинциального города и вышел Маркес, великий писатель конца двадцатого века, и сделался откровением для тех, кто был наглухо заморочен литературой соцреализма.
Маркес помог нам почувствовать себя вольнее. Маркес объяснил нам, что кроме советского человека есть на земле и другие люди и им плевать на то, что нам нравится иль не нравится. Они живут собой и для себя, а не во имя построения светлого будущего в одной стране. Живут по-разному, но свято сохраняя обряды и обычаи древних…
Среди столицы Колумбии Боготы, в которой на момент моего гостевания проживало пять миллионов человек, стоит мрачный, по-мужицки приземистый храм, сложенный из плохо тесаного камня. Храм двенадцатого века. В нем хранятся урны с прахом умерших жителей Боготы. Здесь же идет служба, смахивающая на карнавал, и молодой священнослужитель в едва прикрывшей его сверху кабинке исповедует молодого, чем-то опечаленного парня.
Но я пишу не для того, чтобы поделиться воспоминаниями о поездке в экзотическую страну. Пишу, чтобы еще раз подтвердить, что все люди смертны.
Габриэль Гарсиа Маркес умирает от рака. Он написал прощальное письмо всем нам, письмо, на мой взгляд, сугубо личное, но значительное по смыслу и содержанию.
Оно заканчивается словами: «Я, к несчастью, умираю».
А из груди рвется крик: «Маркес, не умирай! Маркес, не умирай! Без тебя будет пусто и уныло в этом, себя поедающем мире».
Может, все дело в письме, а может – в хорошо сделанной операции. Так или иначе, но болезнь отступила. С тех пор прошло много лет, Виктор Астафьев уже сам оставил этот мир, теперь вслед за ним отправился и Габриэль Гарсиа Маркес. Как говорил сам писатель, человек умирает потому, что его сердце устает любить. Сердце писателя было огромным: его хватило на 87 лет!
СТО ЛЕТ ОДИНОЧЕСТВА ГАБРИЭЛЯ ГАРСИА МАРКЕСА
17 апреля в Мехико ушел из жизни классик современной мировой литературы Габриэль Гарсиа Маркес.
У него было фантастическое, невероятное чувство языка. Неспешно плетя пряжу своих романов-полотен, он окутывал читателей текстом – точно тканью, выбраться из которой было уже невозможно. Магия прозы Габриэля Хосе Гарсиа Маркеса была удивительной.Ему было много лет – он родился в Колумбии в 1927 году. Но все равно говорить о нем в прошедшем времени кажется какой-то дикостью. Впрочем, гении тем и отличаются от обычных людей, что не ведают смерти. Сто лет одиночества Маркеса стали его памятником при жизни – обрекая на сотни лет памяти о нем.
Мне всегда казалось, что его неспешность – следствие определенной беспроблемности, я наивно полагала, что Маркес – богат от рождения и потому… Какие глупости! К стыду своему, о его жизни я узнала довольно поздно: какое богатство могло быть в семье с шестнадцатью детьми!
Маркес в этом «детском саду» был старшим. И когда его родителям пришлось переезжать – ну должно же быть хоть где-то лучше?! – они оставили будущего Нобелевского лауреата жить с дедушкой и бабушкой. Это, впрочем во многом определило судьбу Маркеса: обожая внука, дед и бабушка рассказывали ему все, что знали, а это были сказки и предания, местный фольклор – все то, что много позже легло в основу его удивительных, уникальных произведений. ()
