Вечерняя сказка.
1…
Я целый день бродил в лесу,
Смотрю – уж вечер на носу.
На небе солнца больше нет,
Остался только красный след
Примолкли ели, дуб уснул.
Во мгле орешник утонул.
Затихла сонная сосна
И наступила тишина:
И клест молчит, и дрозд молчит,
И дятел больше не стучит.
Вдруг слышу – ухнула сова,
Да так, что дрогнула листва:
– Уху! Уходит время зря,
Потухла на небе заря,
Давай утащим крикуна,
Пока не вылезла луна. –
Вторая буркнула в ответ:
– Я не доела свой обед. –
И снова первая: – Уху!
Ты вечно мелешь чепуху.
Мы не успеем долететь,
Ведь могут двери запереть.
Бросай обед, летим сейчас,
Возьмем его и кончен сказ.
Раздвинул ветки я плечом
И крикнул: –Совы, вы о чем?
2…
Почистив клюв, одна из них
Мне отвечала за двоих:
– На свете странный мальчик есть.
Он сам умеет кашу есть,
Линкор умеет рисовать
И злых собак дрессировать.
Но только скажут: «Спать пора!» –
Он рев заводит до утра:
«Не гасите огня,
Не просите меня,
Все равно не усну,
Всю постель переверну,
Не желаю, не могу,
Лучше к совам убегу…»
Мы рассудили: так и так,
Раз этот маленький чудак
Ночами не желает спать,
Ему совенком надо стать.
В дупло мальчишку принесем,
Пять страшных слов произнесем,
Дадим волшебную траву
И превратим его в сову. –
Тут совы с веток поднялись
И в тьму ночную унеслись.
Я знал куда они летят,
Кого заколдовать хотят!
Ведь это Женька, мой сосед,
Ему пять с половиной лет,
А он все ночи напролет
Кричит, буянит и ревет:
«Не гасите огня,
Не просите меня,
Все равно не усну,
Всю постель переверну,
Не желаю, не могу,
Лучше к совам убегу…»
Как этих сов опередить?
Как Женьку мне предупредить?
Никто не сможет мне помочь:
Совсем темно, настала ночь.
Тумана дымка поднялась,
На небе звездочка зажглась…
3…
Я дятла кинулся будить:
– Послушай, дятел, как мне быть?
Мой лучший друг попал в беду,
А я дороги не найду…–
Подумал дятел, помолчал
И головою покачал:
– Никак ума не приложу,
Слетаю мышку разбужу. –
Сейчас же прибежала мышь
И пропищала: –Что грустишь?
Ведь мой знакомый старый крот
Прорыл прямой подземный ход.
Ты можешь прямиком идти,
Там не собьешься ты с пути. –
И, несмотря на темноту,
Бегом помчался я к кроту.
Но здесь ждала меня беда:
Ход шириною был с крота!
Ну как в дорогу я пущусь,
Когда я в нем не помещусь?
Придется по верху брести,
Да как во тьме тропу найти?
Тут не помогут мне очки…
Но дятел крикнул: – Светлячки! –
И прилетели светлячки,
Такие добрые жучки,
И сразу отступила мгла,
И я помчался как стрела,
Как скороход, как вертолет,
Как реактивный самолет!
4…
Вот я и дома. Раньше сов!
Обычный Женькин слышу рев:
«Не гасите огня,
Не просите меня,
Все равно не усну,
Всю постель переверну,
Не желаю, не могу,
Лучше к совам убегу…»
Я крикнул: – Женька, брат, беда!
Ведь две совы летят сюда!
Вот заварил ты кутерьму! –
И все я рассказал ему.
И Женька сразу замолчал,
Как будто в жизни не кричал.
И больше он по вечерам
Не поднимает тарарам.
Как только скажут: «Спать пора!»
Он засыпает до утра.
А совы по ночам не спят:
Капризных стерегут ребят.
Сова Элла слишком задумчивой на свет родилась. Однажды сове надоело быть обычной, задумчивой птицей, и она решила стать…
Слушать сказку (3мин2сек)
Сказка на ночь про задумчивую сову Эллу
Ирис Ревю
Жила-была задумчивая сова, и звали ее Элла. Сова она была неплохая, но уж очень задумчивая. Летит она, летит, а на ходу размышляет. Иногда настолько задумается, что начинает падать.
— Ой, что это я делала? Летела? Это хорошо. Надо быть внимательнее, а то чуть не заснула.
Но вот однажды летела Элла, и как всегда, о чем-то думала.
Вдруг… бум и головой об сосну.
— Ой-ой-ой, — закричала сова.
Она села на толстый сук и схватилась за голову.
— Бедная, я несчастная. Головушку свою ударила, теперь она болит.
Сидела так сова, горевала, и вдруг ей в голову пришла мысль:
— Надоело мне быть обычной задумчивой совой, хочу стать сверхптицей!
Решить-то она так решила, но вот кто ее сделает таковой?
И полетела сова Элла к колдунье. А та сидит у окошка, да белый хлеб ест. И поведала ей колдунья, что грызуны, такие-сякие, белый хлеб портят, а управы на них нет, потому что подчиняются они главному грызуну Иннокентию I, а колдунье не подчиняются.
А сова предложила обмен — она истребит грызунов, а колдунья взамен наделит ее сверхвозможностями. Колдунья согласилась.
Много грызунов истребила сова. Перестали они портить хлеб.
И колдунья в долгу не осталась. Слухом колдунья наделила сову в пятьдесят раз лучшим, чем у человека. Голову сова может повернуть так, что и свою спину видит.
А летать сова Элла стала совершенно беззвучно.
Так сова Элла стала сверхптицей.
А потом и все совы за ней подтянулись и тоже превратились в сверхптиц.
Такие они, совы!
А вот и сказке конец, а кто глазки крепко закрыл, тот молодец!
Спокойной ночи!
Это было очень давно. Так давно, что старые вороны не помнят, когда это было. А вороны долго живут на свете. Может быть, двести, а может быть, и триста лет.
В лесном распадке около быстрой горной реки поселилась старая сова. Откуда она взялась? Когда прилетела в эти места? Никто не занл. Да и знать никому не хотелось: живет сова, ну и пусть себе живет…
Сова была нарядная, в пышном оперении. Хотя нигде на ней ни зеленого, ни синего, ни красного пятнышка не было, она была очень хороша. Белые и дычато-серые перья лепились перышко к перышку так густо, что, когда сова взлетала, расправив свои крылья, бесшумная такая и легкая, она была похожа на большой клубок дыма.
Глаза у нее были круглые, желтые, клюв загнут книзу, а когти кривые и цепкие.
В лесу всем пернатым хватает места: кто вьет себе гнездышко между ветвями дуба, кто в развилке, березы, кто на кустах, а кто и просто среди травы. Сова залезла в дупло старой липы. Там она заранее устроила жилье для своей семьи, зная, что у нее будут совята.
Они и в самом деле появились на свет, сначала один, потом другой, третий… И еще один. Большеротые, головастые, беспомощные птенцы просили есть постоянно. О них нежно заботилась мать: то червей им принесет, то лягушиного мяса. Она умела охотиться, ловко выслеживала мелких грызунов; если где какой мышонок зазевается, хватала его и тащила в дупло.
«Так вам и надо! — приговаривала сова. — Пользы от вас не бывает, только вред, а моим детишкам нужно есть, иначе они погибнут».
Жили совята в темном и теплом дупле, как в юрте. Оно защищало их от зноя, дождя, ветра и хищных зверей.
Быстро подрастали глазастые совята. Самый старший птенец уже несколько раз вывалился из дупла, когда искал воду, чтобы напиться. Вода была рядом: боковой сук, отломленный бурей от ствола, постоянно наполнялся до краев дождевой водой, как чумаш-ка или котел. Пей сколько хочешь!
Мелкие лесные птицы, пролетая поблизости, часто садились напротив липы, чистили свои перышки, порхали с ветки на ветку, пересвистывались, отдыхали, но не задерживались у совиного гнезда. У них было много своих забот: им ведь тоже надо было добывать корм для птенцов, и они старались побольше наловить букашек, мух, гонялись за комарами, хватая их на лету.
Сова же охотилась чаще всего по ночам. Она не любила, когда ее беспокоили.
Какое было веселое лето! Сколько птичьих песен прозвенело в лесу! Никто их не сосчитал бы и никто не смог бы повторить — такие они были разные и так их было много…
Но- вот наступила осень, холодные ветры подули в распадок. И сразу стало скучно. Листья на деревьях переменили цвет, сделались желтыми и красными, как огонь… Это от холода они стали такими. Теперь каждый ловкий червяк торопился потуже завернуться в листик и с помощью ветра улечься на землю, чтобы благополучно перезимовать, а не по^ пасть в клюв какой-нибудь птицы. Толстые жуки, кузнечики, всякие букашки тоже старались спрятаться подальше от своих крылатых врагов. Даже лягушки затаились: вон цапля стоит на одной ноге, высматривает. Ишь какая!
Собрались однажды вместе дрозды, стрижи, утки, разные птицы и решили идти к сове: пусть научит, что делать! Сова считалась очень умной.
— Скажи, сова, как нам быть? Холодно и пусто становится в лесу. Не знаешь ли ты, может, где-нибудь есть место получше?
Это синий дрозд спросил, важный такой. Он много пел этим летом, ни одного дня не пропустил, все заливался трелями по утрам — и в ясную погоду, и в дождь, а теперь берег горло и говорил тихо. Зато другие певуньи наперебой подавали свои звонкие голоса:
— Говори, говори, как нам быть! — щебетала зеленушка.
— Учи, учи, учи нас! — слышалось отовсюду. Сова сидела под деревом, опустив крылья, и сразу ответила им. Голос у нее был тоненький, булькающий, как будто она дула в камышовую дудку:
Согласились птицы, лучше и придумать нельзя! С веселым гомоном покидали они сову и расхваливали ее на все лады: вот смелая, одна полетит! Вот какая умная!
В тот же день, как только солнце ушло на отдых за дальние горы, сова отправилась в путь.
Долго ее не было. Пока она летала, с деревьев много листьев осыпалось. Вода в реке стала холодной, но трава еще зеленела, и на ней тут и там были видны скорлупки от съеденных орехов, кисточки красных ягод вместе с обрывками лиан и раздавленные грибы. Это медведь, по утрам ходивший рыбачить, хозяйничал… Однажды он заглянул в дупло старой липы, дохнул на совят и так их перепугал, что они весь день не вылезали оттуда.
Сова вернулась домой ночью. Никто не видал, как она прилетела. Но едва стало светать, тишину осеннего леса всколыхнул ее протяжный крик:
— Аугу! Аугу!
Очнулись птицы, поняли, что сова уже дома и зовет их. Обрадовались, заспешили к ней. Всем хочется поскорее узнать, какие новости принесла сова. Собралось их много. Хлопают крыльями, отталкивают друг друга. Тесно и шумно стало в совином гнезде.
Кто-то впопыхах толкнул утку, она крякнула и угодила в дуплистый пень, наполненный водой. Никому до нее не было дела. Так и осталась утка в воде, сидит, ждет…
Тем временем хозяйка решила освободить гнездо, сама вышла оттуда и гостей выгнала. Она не собиралась их задерживать долго. Птицы расселись по кустам, на траве поближе к липе, замерли в ожидании. Только иволга выбрала для себя макушку березы.
— Ну, вот что, друзья мои, — сказала сова, — была я за морем, облетела много стран, но нигде ничего хорошего не нашла. Там тоже холодно и пусто, как здесь. Придется нам тут зимовать.
— Как же это, как?
— Что будем делать?
Услышав такую весть, опечалились птицы: так далеко сова летала, и все напрасно… Синий дрозд вздохнул, а черноголовая иволга мяукнула по-кошачьи, она первая снялась со своего места, улетела. Может быть, сова что-нибудь все-таки придумает?
Но сова молчала и с нетерпением ждала, когда птицы оставят ее в покое. «Вот наделала себе хлопот» — думала она.
Как только последняя сойка кивнула ей на прощание рыжим своим хохолком, сова села у входа в дупло, распустила крылья так, чтобы никто не услышал ее, и сказала совятам:
— Ш-шшу! Молчите! Никому ни слова. Эти мелкие пташки очень глупые и жадные. Я не хотела им говорить, что нашла хорошее место. Завтра мы улетим на юг, там тепло, много маленьких змей, червяков, землероек и всякого корма для нас. Ешьте вот, я принесла вам мышат и водоросли…
Если бы сова знала, что ее слова кто-то подслушает! Но сова не знала этого. А за обман рано или поздно расплачиваются…
Утка, сидевшая в воде, вдруг захлопала крыльями так, что полетели брызги во все стороны. К тому же она своим крепким клювом раскрошила пенек по краям и.вместе с водой и щепками выплеснулась на землю. От неожиданности сова только глазами захлопала. Хотела догнать утку, но та несколько шагов пробежала по траве, а потом расправила крылья и полетела к берегу.
— Птицы лесные! — закричала она. — Сова обманщица! Она всех нас обманула! Идите сюда, я . расскажу вам. Зря вы ей поверили, зря, зря!
Белохвостый орлан первый услышал утку, попет-лял, покружился над лесом и сел у воды. Потом прилетел ястреб. И вороны тут как тут, им тоже интересно — такие любопытные…
Села сова у своего гнезда и нахохлилась. Теперь, конечно, все птицы узнают, что в теплых странах нет зимы. Они найдут туда дорогу по солнцу, по южным ветрам, как нашла она. Кто с ней будет дружить теперь? Никто.
Утром, едва взошло солнце, птичьи караваны полетели на юг. Птиц было много. Там, где они летели, небо оставалось темным. От их веселого крика дрожал воздух…
— Правильно ли мы летим? Спросить бы сову… — щебетали горихвостки, летевшие большой и дружной стаей.
— Она неверная, обманет! — сказал дрозд, обгоняя своих дальних родственниц.
А гуси хохотали:
— Нашли вы у кого искать совета. Га-га-га! Услыхав, как пернатые путники вверху переговариваются между собой и хохочут, сова притихла.
— Ну, а мы? Как же мы-то? — нетерпеливо поглядывая то на нее, то на летящие караваны, спрашивали совята. Они совсем большие стали, но самостоятельно жить не умели.
Вот так с тех пор серая сова и зимует в наших уссурийских лесах.
