Бью ребенка

Когда мы говорим о родителях, которые бьют детей, мы представляем монстров с ремнём. Сорваться может каждый, даже самый гуманный человек, особенно если усталость и гнев накатывают. Мы попросили трёх мам на условиях анонимности рассказать, как получилось, что они били своих детей и как смогли с этим справиться. А психолог Екатерина Маркова посоветовала, что делать в похожих ситуациях.

Агрессия в режиме стресса

Когда человек, например, женщина в декрете, находится в стрессе, у него начинает активно работать лимбическая система. Это древняя система в мозге человека, цель которой — обеспечить безопасность и выживание. Режим, который включается в ситуациях повышенного риска, каковой является и стресс. То есть в стрессе лимбическая система входит в активный режим. И начинают превалировать агрессия или страх: человек может видеть везде опасность, всё воспринимать преувеличенно негативно и отвечать агрессивно на все эти выдуманные опасности.

Анна (имя изменено):

«Моей дочери 3,9, она настойчивая, ранимая, чувствительная, точно знает, что хочет. Два месяца назад у нас с мужем появился второй ребёнок. Естественно, терпения стало меньше. Я начала орать на неё и представляю в эти моменты, как избиваю дочь. Иногда я вижу, как сильно тяну её за ухо, выливаю суп на голову или опускаю лицом в тарелку.

Иногда одеваемся на улицу, мне нужно всё сделать быстро и четко, а ей — скакать и убегать после каждой надетой вещи. Сначала говорю, объясняю, потом строго и грозно говорю. Но мысленно представляю, как сильно бью её ногами».

На молодой маме часто лежит сильная нагрузка. Из-за длительного стресса она становится раздражительной и агрессивной. Поэтому в первую очередь ей нужно уделять внимание себе, отдыхать, переключаться. В ситуациях, когда она чувствует, что не выдерживает и начинает представлять, как она бьёт ребёнка ногами, лучше просто выйти из комнаты и найти что-то для себя: выйти на балкон, выпить вина, полежать, включить музыку, посмотреть одну серию сериала, включив детям телевизор. Пускай дети сидят в комнате одни, главное, чтоб у них была безопасная среда.

Очень хороша библиотерапия — читать побольше и что-нибудь интересное, либо слушать в аудиоформате. Спорт очень здорово помогает снизить стресс и градус раздражения: включайте, например, дома видео и занимайтесь йогой, пока дети спят.

Дети часто не воспринимают инструкции

Если ребёнок не слушает и не слышит, и нужно много раз повторять, важно создать некий якорь, чтобы эффективно привлекать внимание ребёнка. Иногда дети просто не воспринимают аудиоинформацию. Тогда можно подойти, взять за руки, присесть, посмотреть в глаза и дать инструкцию. Тогда ребёнок возвращается в наш мир и начинает слышать.

Можно спросить ребёнка: «Ты меня слышал? Понял? Повтори, пожалуйста, что я сказала». У детей не все системы восприятия достаточно сформированы, поэтому они часто не воспринимают инструкции. Это никак не связано лично с мамой, с её неэффективностью или ошибками в поведении. Это просто нюансы развития ребёнка и его восприятия.

Лена (имя изменено):

«Мы делаем уроки, как правило, вместе. Шёл второй или третий час… В докладе куча ошибок. Я сказала, что, если он не будет переписывать правильно и стараться, мне придётся порвать лист, и всё начать заново. Он в слёзы, потом начал злиться. Сжал кулаки, начал кричать, что я плохая. Я порвала листок. Он попытался замахнуться, я сорвалась и толкнула его. Он упал и заплакал.

К сожалению, часто скандалы у нас именно из-за уроков, либо когда он отказывается что-то сделать, а я прошу уже 20 минут. В итоге, я не выдерживаю и срываюсь. Иногда ситуация накладывается на проблемы в отношениях с мужем. Я нервничаю, а отказ сына слушаться и делать уроки провоцируют скандал.

Потом я подхожу, извиняюсь, говорю, что я неправа и не имела права его трогать. Он сначала отворачивается. Может заплакать от обиды, а потом мирится».

Мы в России живём во всеобщем родительском неврозе. К сожалению, дети тоже сильно перегружены. Три часа домашнего задания — очень много для ребёнка. Сильная перегруженность интеллектуальной деятельностью может вызвать симптомы депрессии. Нарушаются когнитивные функции в целом — внимание, фокусировка, память, даже моторика. Большинство родителей этого не понимают.

Фраза «Всё порву, что ты сделал!» в корне неправильна, потому что ребёнок старался, а за любое старание нужно не наказывать, а поощрять. Даже если он сделал ошибку, но старался, это нужно отметить. Но происходит по-другому, потому что мама сама очень устала и эмоционально реагирует.

В такой ситуации нужно признать неправоту и извиниться. Однако если это происходит часто и родитель постоянно извиняется, ребёнок может скопировать такую модель: неправильно себя вести и считать, что нормально просто потом за это извиниться.

Чувство вины как симптом невроза

Признак высокого уровня стресса у родителей — экзальтированное чувство вины за вполне понятные человеческие реакции и при этом неспособность изменить эти реакции. Нужно обязательно прорабатывать это чувство вины, задавать себе вопросы: «Почему я это сделал? Потому что я такой плохой, и я не умею контролировать свои эмоции? Или я умею их контролировать, но не всегда? Я просто человек, иногда я могу сорваться».

Такие вопросы могут помочь оправдать себя и простить свою неидеальность. Это будет полезно и для ребёнка: принимая свои недостатки, мама может придумать новые тактики взаимодействия с ним.

Лариса (имя изменено):

«Я после вторых родов, месяц третий, наверно, всегда раздражённая и уставшая. Дочке 4,5 года. Мы куда-то собирались, и что-то ей не нравилось. То шарф, то ещё что-то. Мне показалось, что слишком это всё долго и неуместно. Тогда я оттолкнула её, девочка ударилась спиной о дверь. Была в куртке, шапке, поэтому физически всё в порядке было. Я тогда даже не сразу поняла, что сделала. И это было началом.

Когда дочка кричала в ответ или говорила грубость, я позволяла себе треснуть ей по губам. Она плакала, я иногда уходила, потом возвращалась и просила прощения. Иногда сразу обнимала и извинялась, говорила, что я очень устала. Потом наступил момент, когда при моём крике она закрывалась руками, пугалась. Это было выходом для меня, я стала с ней проговаривать, почему она боится и почему я так себя веду. Мы стали вместе искать способы доносить чувства и мысли друг другу. Я дала слово не поднимать на неё руку. Спустя полгода я один раз не сдержала слово, шлёпнула по губам за хамство. Я признала ошибку, дочь простила, «потому что ты действительно перестала». К счастью, это прекратилось, больше года — полутора назад и больше не повторялось».

Маме нужно поставить для себя чёткие границы. Очевидно, она испытывает большую вину за телесное наказание, и её смущает, что ребёнок начал её бояться. В перечисленных ситуациях она не хочет напугать ребёнка, но выплескивает свои эмоции.

Если она всё-таки не смогла себя проконтролировать в определённый момент и ударила ребёнка по губам или толкнула, то важно сказать следующее: «Я сожалею! Обижать тебя неправильно. Никто не должен этого делать». И потом нужно объяснить, почему мама это сделала. Например: «Я это сделала, потому что разозлилась. Разозлилась на то, что ты меня не слушаешь. Ещё я разозлилась, потому что очень устала. Когда я злюсь, я плохо контролирую свои эмоции. Иногда мне трудно их сдерживать».

Фото: Alexander Egizarov/EyeEm/Gettyimages

«Когда сын бросился на асфальт и начал истерить, мои нервы не выдержали»

Инна, 41 год

У меня двое сыновей, сейчас им 22 и 16 лет. Я была категорической противницей физических наказаний по отношению к детям и оставалась ею до рождения второго ребенка. Считала, что люди, которые поднимают руку на собственных детей, — изверги и к тому же глупые, потому что не умеют разговаривать с детьми. Меня саму в детстве практически не наказывали: максимум, что мама могла себе позволить, — шлепнуть полотенцем по шее, но до этого ее реально надо было довести. Отца у меня не было, только отчим. Он, к счастью, никогда не лез в разборки со мной, предпочитая все оставлять на усмотрение мамы.

Своего первого ребенка я растила без отца. Жила с мамой, отчимом и двумя братьями-школьниками. Материально мне помогала мама. Все остальное было на мне: ребенок, братья, хозяйство. На работу я пойти не могла — в садик не пробьешься. До 5 лет я так и просидела дома, потом мама пошла на уступки и разрешила мне поработать. Когда сын пошел в школу, она сказала: «Увольняйся, надо с ребенком делать уроки, я не собираюсь этим заниматься». Пришлось уйти, хотя денег катастрофически не хватало.

Сына я вообще никогда не трогала, но он и ребенок был сам по себе понимающий. Хотя случалось, что и утюг включал, утащил втихаря кипятильник и диван поджег, но это я недоглядела. Сыну достаточно было просто объяснить, почему нельзя так было делать и чем это может кончиться. Когда в 11 лет я застала сына в курящей компании (сам он не курил), для профилактики показала ему ремень и сказала: если поймаю с сигаретой, попу в полосочку сделаю. Вот и все.

Когда мы вышли из магазина на улицу, младший кинулся на асфальт и стал колотить руками-ногами. Успокоить его не получалось

Со вторым ребенком все было гораздо хуже. Его я родила, уже будучи замужем. Муж с ребенком мне совсем не помогал, пропадал с друзьями и приносил домой копейки. Дети были исключительно на мне и в материальном, и в физическом, и в эмоциональном плане. Второй сын родился гиперактивным и очень мало спал по сравнению с обычными младенцами. Он рос агрессивным и совершенно ничего не хотел понимать, его невозможно было заинтересовать или отвлечь. Если что-то шло не так, как ему хотелось, он начинал драться или истерить. Успокоить его было просто нереально. Отец пару раз порывался отлупить ребенка, но я его останавливала. Я перепробовала все — от хороших слов до игнорирования (так он мог и час, и два орать).

Мы ходили к невропатологу и психологу — не помогло. В результате я попала в больницу с нервным истощением. Младшему тогда было три с небольшим года. После моего возвращения домой сын целую неделю вел себя хорошо — соскучился очень. Потом мы пошли в магазин, старшего в школу собрать. Младшего оставить было не с кем, пришлось взять с собой. Пока я помогала старшему примерять брюки и пиджак, младший полез в складское помещение. Естественно, ребенка оттуда вывели, а он закатил такую истерику, что нам пришлось бросить все и ехать домой. Когда мы вышли из магазина на улицу, младший кинулся на асфальт и стал колотить руками-ногами. Успокоить его не получалось. С большим трудом я привезла его домой. Вот тут мои нервы и сдали: я взяла отцовский ремень и отшлепала сына раза три. Он — в крик. У меня сердце кровью обливалось, еле сдерживалась, чтобы не подойти и не пожалеть его. Потом вижу, он уже на публику истерит. Подошла и спокойно сказала: «Я жалеть тебя не буду, ты себя очень плохо вел, и я больше с тобой не разговариваю». Он замолчал, удивленно на меня посмотрел, что-то спрашивать начал, а я не отвечала. Когда он заплакал и попросил прощения, я объяснила, что он сделал не так и почему я так поступила. Это был первый раз, когда сын меня слушал. Мы с ним обнялись, поплакали вместе, договорились, что так делать больше не будем. Истерики прекратились. И, если сын вел себя плохо, я просто объясняла ему, почему так делать нельзя и что либо он успокаивается, либо я с ним не разговариваю. Срабатывало как по волшебству! И это самое тяжелое наказание до сих пор. Ремнем с тех пор мы больше не пользовались, но он лет до десяти всегда висел на видном месте.

«Я всегда была «злым полицейским”»

Наталья, 36 лет

Мы с мужем и двумя сыновьями 5 и 15 лет живем со свекром. Дедушка не принимает участия в воспитании внуков. Муж не имеет представления, как воспитывать детей, и придерживается роли «папа-друг». Мне хотелось бы, чтобы его было больше в жизни детей. Мы с мужем долгое время играли для детей в злого и доброго полицейского, «злым» была я. Со временем контраст сгладился, но роль верховного судьи по-прежнему исполняю я. К нам часто приезжает моя мама, которая всегда помогает мне с детьми. Правда, мне не всегда нравятся ее методы: она по старинке пугает бабайкой, полицейским, чтобы добиться от ребенка послушания (я против воспитания страхом), и запрещает лазить на площадке, пачкаться, тогда как я к этому отношусь спокойно.

Я всегда была против физического насилия: меня в детстве не били и мой муж никогда не орал и не бил сыновей. Но с первенцем мне было тяжело: я постоянно была им недовольна, а повышенная тревожность и усталость доводили меня до грани. Ребенок плохо спал, много плакал. Однажды я несколько часов безуспешно пыталась успокоить сына (никого, кроме нас двоих, дома не было, все на работе) и в сердцах швырнула его в кроватку. Ему было всего пару месяцев. Мне не стало легче (и никогда после не было). Ужасную беспомощность, ненависть к себе, стыд и чувство вины — вот что я чувствовала.

Хотя признание «болезни» не означало молниеносного излечения, мне стало понятно, над чем работать

Со временем срывы стали чаще. Регулярно орать на ребенка стало для меня нормой. Иногда я позволяла себе шлепнуть его или дать подзатыльник. Поначалу я оправдывала себя тем, что воспитываю сына. Позже я научилась извиняться за свои действия перед ребенком: это тоже не приносило успокоения, но так правильнее по отношению к сыну. Ужаснее всего, что ребенок не перестает тебя любить, он принимает все с покорностью и, как бы ему ни было обидно, прощает тебя. К слову, при всей моей истеричности старший сын сейчас ближе ко мне, чем к кому-либо. Он знает, что я могу наорать, но, к счастью, не боится меня. Я понимала, что физические наказания вырабатывают у ребенка страх, и старалась, чтобы этого не произошло.

Когда сыну было около четырех лет, срывы стали для меня проблемой. Ухудшали ситуацию непростые отношения с мужем из-за его алкоголизма, я была постоянно на взводе. Тогда же я осознала свою проблему и стала искать информацию в интернете.

И, хотя признание «болезни» не означало молниеносного излечения, мне стало понятно, над чем работать. Я наткнулась на лекцию психолога Ирины Млодик, которая стала первой ступенькой к моему исправлению. Банальное просвещение по поводу особенностей психического и физического развития детей, разбор своего психического состояния позволили мне не доходить до грани. Со вторым ребенком я была спокойна, как удав, и только пару раз срывалась на крик.

«Когда чувствую, что на грани, стараюсь уйти из дома»

Елена, 47 лет

Сейчас моему единственному сыну 24 года. Всю его жизнь нам очень помогает моя мама — его бабушка. Своего ребенка я никогда не била. Я знаю о родительском ремне не понаслышке и к телесным наказаниям отношусь крайне отрицательно: по себе знаю — не поможет, даже хуже будет. Родители били меня в подростковом возрасте за друзей, за сложный возраст, за вранье, и кончилось это тем, что я просто рассказывала родителям еще меньше правды.

Но и у меня случались срывы. Впервые я накричала на сына, когда он учился в третьем классе. Мы делали домашку по математике: в примере из двух цифр и ответа надо было проставить действие. Сын начал гадать, просто перебирать все возможные, не думать, а именно называть умножение, сложение, деление, вычитание… Он занимался этим минут сорок, не хотел даже слегка задуматься. Я накричала и встряхнула за шиворот. Ударить — никогда. Но даже после такого я чувствовала ужасный стыд и обиду на себя. Мы не разговаривали пару часов. Но по своему опыту я знаю, что игнорирование — самая мерзкая пытка, поэтому я приготовила ужин и позвала сына к столу и вела себя так, будто ничего не было.

Я стараюсь не срываться, но я человек импульсивный: могу накричать, правда, злобы не держу. Обычно, если чувствую, что я на грани, стараюсь выйти из комнаты или даже из квартиры, остыть, переключиться на что-то другое и как-то этим отвлечься. Что касается извинений… Тут ситуации разные. В семье меня не считают авторитетом, и никто никогда не извиняется передо мной. Я стараюсь сгладить моменты, если не права, если права — извинений не требую. Веду себя по ситуации.

«Когда на меня поднимали руку, я чувствовала только ненависть»

Татьяна, 29 лет

Лет до 10–11 родители время от времени били меня с братом-погодкой за непослушание: папа отвешивал подзатыльники или бил ремнем, мама лупила тонкой деревянной палкой, скакалкой или просто трясла, впиваясь в кожу ногтями, так что потом долго оставались следы. При этом мать защищала нас от отца, даже если до этого сама жаловалась на нас и просила наказать. Мы не делали чего-то из ряда вон выходящего, не поджигали квартиру, например, нас наказывали за то, что мы слишком шумели или дрались с братом. За непослушание на нас либо кричали, пугая ремнем или еще чем, либо поднимали руку.

От матери доставалось чаще. Отец бывал дома только вечером и практически не общался с нами. Все мое детство он сидел в кресле и читал газету или смотрел телевизор. Близких отношений у нас с ним так и не сложилось. На матери, которая первые годы моей жизни проводила в больницах из-за слабого здоровья, был весь дом и дети. Ей никто особо не помогал. Иногда приезжала бабушка, но она жила очень далеко, поэтому это случалось раз-два в год. Поэтому неудивительно, что мать периодически срывалась на нас. При этом матери я особо никогда не боялась. Но лет до 17–18 очень боялась отца и не смела ему противоречить. Раз пять за все мое детство отец бил мать, рукой, палкой или ремнем. Он мог сделать это за плохо подогретый суп или за неверно сказанное слово. В такие моменты он, как правило, был пьян. И это было очень страшно. Мать запиралась с нами в комнате, отец ломился в дверь и орал, чтобы мы заткнулись и перестали плакать.

Ничего, кроме ненависти, физические наказания во мне не оставляли, и в смысле воспитания толку от них было ноль

Я очень хорошо помню, что, когда меня наказывал отец за дело или просто потому, что я попалась под горячую руку, я убегала и, сжимая зубы, сквозь слезы шепотом желала ему смерти, а еще мечтала вырасти и отомстить. Когда меня била мать, я могла в отместку выпалить что-то вроде: «Мало тебя отец бил!» Ничего, кроме ненависти, физические наказания во мне не оставляли, и в смысле воспитания толку от них было ноль. Повторюсь, руку на нас поднимали не так часто. Мои родители не были какими-то монстрами: мы были желанными детьми, нас любили и старались, чтобы мы ни в чем не нуждались, хотя жили мы бедно. Они просто не умели по-другому.

Мама до сих пор вспоминает, как подняла на меня руку в первый раз: мне тогда было около года, я не хотела сидеть в кроватке и просилась на руки, у мамы было много дел по дому и взять меня из кроватки она просто не могла. Я продолжала хныкать, уговоры на меня не действовали, и тогда мать шлепнула меня. «Ты стала плакать, а у меня аж сердце сжалось, хотелось подойти, обнять, но я сдерживала себя. Ты поплакала, а потом так и уснула. Проснулась через пару часов и уже все забыла, улыбалась. У меня аж от сердца отлегло». Сейчас, когда мы с братом давно выросли, она, конечно, говорит, что детей бить нельзя. Когда я спрашиваю у нее: «А как же мы? Ты же нас била!» — мама отмахивается, что мы просто не понимали по-другому.

Я противник любых видов насилия. Не знаю, благодаря или вопреки воспитанию родителей, но в социальном плане мы состоялись. Правда, у меня нет своих детей. Одна из причин — я боюсь превратиться в свою мать.

Подготовила Анна Алексеева

Предыдущие материалы:

Не только сестры Хачатурян. Жестокость к детям, немое свидетельствование и насилие в российских семьях. Психологи объясняют, почему в нашем обществе принято бить детей

Год закону о декриминализации домашнего насилия. Мы выяснили, почему за это время не изменилось ничего

13% женщин страдают от послеродовой депрессии, у 10% депрессия начинается еще во время беременности. В России, где психические расстройства принято считать блажью, молодые матери сталкиваются с непониманием и осуждением. Пять историй женщин, которые мечтали убить собственных детей и умереть, но пережили это

Главная / Статьи / Психология материнства / Я бью ребенка: что делать? / Родительский гнев

Материалы, присланные пользователямиРодители, бьющие детей, часто жалуются на чувство гнева, которые испытывают в этот момент. Он не поддается контролю, захватывает полностью и не позволяет адекватно реагировать. Совершенно не важно при этом, какова ситуация на самом деле. Этот гнев может быть вызван самым незначительным проступком ребенка. Давайте посмотрим, что такое гнев и что можно с ним сделать.
Гнев — это эмоция. А любая эмоция — она приходяща и уходяща, она тякуча. Любая эмоция — создается в голове. Она не имеет никакого отношения к нам, нашему нутру, нашей Душе. Эмоция — это деятельность головного мозга, как и мысли, воображение, чувства. Принято считать, что все это — деятельность нашей души, нашего сердца, но это не так. Именно мозг формирует и контролирует эмоции.
Ум испытывает и боль, и страдания. Он испытывает эмоции и привязанности. Желания и стремления. При этом наше настоящее — мы сами (не тело, не эмоции, не интеллект, а именно мы — наше существо) продолжаем пребывать ВНЕ этого ума. Чтобы это почувствовать требуется чуть больше внимания к себе и желание себя изучать. Посмотрите на себя внимательно со стороны: откуда возникает гнев? Любая другая эмоция? Все это ум.
Чтобы побороть гнев, в нем надо себе признаться, принять и начать изучать. Испытывая его, не зажимать себя и не подавлять его, иначе он вырвется наружу с новой силой, как любая сдержанная рвота, а наблюдать за ним и осознавать его. Осуждение себя в этот момент, страстное желание немедленно это выключить в себе только усугубит дело. А вот знакомство с ним и осознание его может удивительным образом его … нейтрализовать, помочь увидеть его природу и бессмысленность. При этом природа каждого гнева индивидуальна, никто не сможет решить эту проблему за нас самих. Только мы сами, вооружившись терпением и желанием знать себя и освободить себя от внутренних зажимов, можем решить эту задачу.
Власть в семье
Долгое время я перебирала те крупицы, которыми сейчас подробно делюсь с вами. Они приносили мне понимание, отвечали на многие вопросы, но не помогали в главном: наладить отношения в семье. Я перестала поднимать руку на дочь. Но мое чувство гнева, обиды на нее не проходили. Наступил момент, когда я поняла, что бить или не бить — это не столь существенно, когда в семье присутствует родительская власть над детьми. Но что это такое, как это происходит внутри меня, я не понимала. Больше всего я не понимала, как может быть иначе. Но я ощущала в себе какую-то борьбу, какой-то конфликт, который я никак не могла для себя обозначить.
Я попробую объяснить на примере. Ребенок сделал что-то плохое. Внутри встает вопрос: наказать или нет. Конечно, наказать. Как? По попе — я отмела такой вариант давно. Поругать — попыталась отмести, до конца не вышло, зато привело к детскому иммунитету против лекций. Дети просто не слушали и не пытались слушать, что я им говорю. Можно наказать иначе, например, лишить чего-то хорошего. Лишишь? Да! Чего? Как? Конфет — будет истерика у сына, а дочь к ним и так равнодушна. Лишить занятий на пони (мы ходим в конный центр) — будет трагедия, слишком ранимая тема. Не пойти на карусели в выходные — будут хулиганить дома, сойдем с ума, мои дети очень активны, просто сварятся летом заживо в стенах квартиры и все. Продолжить читать ‘Власть в семье’ «
Насилие в семье
Давайте начнем наш разговор о воспитании детей и общении с ними с того неправильного, что привносим мы, взрослые, в мир детей. Я назову это словом насилие. Насилие над ребенком. Обычно это слово ассоциируется с сексуальным насилием, но оно бывает и другим — физическим и эмоциональным. Зачастую ни родители, ни дети не понимают, что именно происходит в их семье. Дискомфорт в общении, претензии, обиды — все это чаще принято переносить на характер, возраст и вечную проблему отцов и детей. Мы не употребляем в лексике такие слова, как родительская власть, детское рабство, ломка ребенка. Мы больше склонны говорить о детском упрямстве, современной тяжелой жизни, трудностях воспитания и важности хорошего образования для детей.
Я тоже долгое время жила именно в такой системе координат. Но постепенно мне пришлось заметить, что то, что я не люблю в поведении своих детей, я хочу самым категоричным образом в них искоренить, сломать, исправить. Мне пришлось заметить, что то, что я так не любила в своем детстве, я делаю сейчас в своей семье. И мои дети реагируют также — прячутся, не идут на контакт, учатся врать, хотят всячески избежать выяснения отношений. Продолжить читать ‘Насилие в семье’ «
Метки: безусловное принятие, битье, жестокость, живые истории, наказание, насилие, ошибки родителей, природа ребенка
Дети должны уважать своих родителей. Или нет?
Мнение о том, что дети должны уважать своих родителей, достаточно распространено. Мы, взрослые, всячески пытаемся привить в детях эту привычку — уважать нас. Мы даже не стесняемся им говорить это прямо: «Ты должен уважать своих родителей».
Почему для нас так важно, чтобы нас уважали наши дети? Такое внушаемое, заранее желаемое родителем, не естественное уважение ребенка к взрослому вызвано родительским страхом, что ребенок будет относиться к нему не столь правильно, не столь почтительно, другим словом не так хорошо, как родитель того бы хотел.
Мы хотим, чтобы наши просьбы (часто граничащие с претензией) встречались ребенком не отказом или хамством, а покорным послушанием или хотя бы уважительным согласием. Чтобы наше ДА или НЕТ принимать безоговорочно, наши интересы (маме надо поработать, потому посиди тихо; папа устал, спит, не шуми) были не зыблемы в глазах ребенка и явно имели приоритет над его собственным интересом (желанием идти гулять, прыгать, шуметь, смеяться).
Мы хотим иметь возможность контролировать любую ситуацию, достаточно жестко принять решение, выгодное нашей политике, перешагнув через интерес ребенка, — все это делается часто с миотивацией «я знаю лучше, что тебе нужно», «идти на поводу у желаний ребенка нельзя, а то вырастит разгильдяем».
Получается, что наше внушаемое детям уважение к нам — очередная попытка родителя распространить свою власть над ребенком, показать ему, что его интересы не столь приоритетны, его помыслы не столь чисты, его желания не столь правильны, его природа априори не столь хороша. У нас явно нет доверия этой личности, а главное = мы не считаем ребенка полноценной личностью, лишь какой-то недоделанной личностью, пока он не закончит вуз с красным дипломом и не заработает на свой первый автомобиль. Продолжить читать ‘Дети должны уважать своих родителей. Или нет?’ «
Метки: безусловное принятие, любовь, насилие, отношение к людям, ошибки родителей, природа ребенка, счастливое детство, чуткость
Родительские страхи и что с ними делать
Мы, родители, очень многого боимся. Боимся болезней, описанных штанов, что ребенок поздно начнет ползать, говорить, читать. Боимся двоек в школе, прогулов, ранней влюбленности, ранней беременности. Боимся, что ребенок вырастит неуспешным, глупым, ленивым, эгоистом. Будет пить, курить и ругаться матом. Не сможет получить образование, и поэтому кормить свою семью. Неудачно женится или выйдет замуж.
Мы слышали массу историй о том, как у прекрасных родителей вырастали оболтусы и грубияны. И мы боимся, что это случится с нами. Мы не доверяем ни себе, ни своему ребенку. Не понимаем природы отношений с детьми, детского восприятия, родительского влияния.
И эти страхи заставляют нас вступать в гонку по дрессировке своего ребенка, влияния на него через внешнее: пусть много читает — это правильно, пусть моет пол — будет аккуратным, пусть занимается спортом — не будет шляться по улицам и пить пиво. Мы читаем лекции о вреде телевизора, плохих компаний, развязанных девочек и грубых мальчиков, курении, алкоголе и наркотиках. Как Вы думаете, у нас получится воспитать хорошего ребенка, которым мы могли бы гордиться, которого любили бы учителя и корорым бы умилялись все бабушки в трамвае?
Боюсь, что нет. И, боюсь, мы заранее это чувствуем.
Этот путь суеты и страха никак не похож на путь любви и доверия своему ребенку, признания в нем личности и взаимно радостного общения. Ребенок никак не может быть компьютером, который мы пытаемся запрограммировать на какой-то конкретный, выбранный нами, образ жизни. Ребенок живой. И самое первое, что он впитывает, это то, что он видит. Он может понимать много всего, что ему внушается, но жить он будет, копируя то, что видел все детство. Если мы с раздражением на него учим уступать и не ругаться с младшим братом, он не сможет этому научиться. Зато научится лицемерить, врать, маскировать внутреннее за внешним.
Чтобы вырастить хорошего человека, нужно самому быть хорошим человеком. А воспитание само по себе совершенно бесполезное упражнение. Он порождает страх несоответствия, завышенное чувство долга, которое порой подавляет внутренние ощущения, зависимость от мнения родителей, а также является причиной агрессивного и болезненного подросткового возраста, когда ребенок, наконец, берет свою подавляемую ранее свободу.

Дорогие родители, давайте просто жить, быть такими, какие мы есть. Меняться в лучшую сторону, а не стараться внешне казаться другими. Любить своих детей за то, что они есть. Радоваться жизни и в каждой ситуации оставаться человеком. Тогда наши дети будут лучше нас и дадут своим детям лучшую основу, чем мы.
Трудно найти начало, правда?
Ошибочно считать, что ребенок начинается с момента рождения. Или тем более в три года, когда начинает что-то понимать. Ребенок начинается в самом начале — когда родители зачали его. И очень важно, что именно они чувствовали, как относились друг к другу, чего хотели, о чем мечтали. Архи важно — как прошла беременность мамы, ее душевное состояние, мысли о малыше, желание или нежелание ребенка, ее уравновешенность. В этот период она демонстрирует умение проявить все свои лучшие качества, которым научилась за свою жизнь — умение простить, почувствовать, понять, принять, не обидеться, быть чуткой, нежной, но сильной. Испокон веков считалось, что беременным нельзя нервничать. Почему нельзя? Это плохо сказывается на ребенке. Вроде, очевидный ответ. Но многим совершенно не понятный. До сих пор люди, говоря о физической связи между матерью и ребенком, не до конца понимают всю силу связи, существующей с самого момента зачатия. Мы привыкли объяснять ее чисто физиологическими вещами как, например, кровь. Забываем о главном — духовной связи этих двух существ. Все пережитое матерью будет заложено в ребенке и даст ему старт в жизнь. Поэтому, частое мнение о том, что ребенок начинает жизнь с чистого листа, ошибочно — мама за девять месяцев уже заложила ему многое, поэтому он не такой, как любой другой малыш такого же возраста. И эта основа будет тянуться за ребенком всю его жизнь, окажет серьезное влияние на его здоровье, психику, характер, судьбу. Это не преувеличение: именно в беременность своим поведением в своих обычных житейских ситуациях женщина закладывает основу всех сторон жизни своего малыша.
Сколько 40-50-летних людей имеют серьезные душевные проблемы, граничащие и с физическими, основа которых в утробном периоде! Очень многие! Об этой взаимосвязи в старину знала каждая женщина. Об этом всегда молчала медицина. Об этом все более и более открыто говорят внимательные психологи. В этом убеждаются на своем опыте все больше и больше мам.
Давайте не будем изобретать велосипед заново. Просто признаемся себе самим в том, что материнство — это огромная ответственность женщины перед самой собой, своим ребенком, Природой, Богом. И ребенок начинается в первые мгновения беременности. Именно с этого момента уже начинается его жизнь. Дай Бог, чтобы женщине хватило душевных сил и мудрости с этого мгновения уже охранять своего малыша от ударов судьбы.
Я часто думаю, а какая я?
Есть песня, где такие слова: из чего же сделаны наши девчонки!
Из чего же Я?
Люблю весну в апреле, когда ещё не жарко, всё в цветах и свежей зелени! Люблю май, чтоб ливень с пузырьками, лужи по щиколотку, и чтоб вода тёплая, чтоб гроза, и гром, и молния, но не на долго. Потом лето, когда море с волнами и без, люблю Сергеевку. Люблю осень с её жёлтыми и красными листьями. И люблю зимушку, когда снег, и когда есть тёплые вещи, когда солнечный морозный день всё в снегу, и небо голубое, глубокое, тогда я её очень люблю. А ещё люблю Ветер, когда тёплый и в лицо, и в грудь, руки в стороны и одежда на ветру как парус, люблю шум моря, водопада, дождя.
Цветы это просто запечатленный экстаз. А их аромат, а формы, нет пределу восхищению буйства их расцветки, от наивной простоты до царственной помпезности.
Закаты 10-15 минут магии солнца и неба, ловишь каждую секунду, хочешь впитать и насладиться всеми оттенками от нежно розового до густого фиолетового и всё это на фоне различных оттенков голубого переходящего в глубокий синий цвет неба, зачастую в сто крат магия усиливается пышными облаками с пронизывающими их лучами во все стороны. Небо меняется мгновенно и каждое мгновение дарит новый экстаз, как будто внутри меня много маленьких светлячков и они разом прыгают и танцуют, кружатся по маленьким спиралькам и мне становится радостно и весело. Волны радости исходят из сердца и растекаются по всему телу! Самое Обалденное, что это всё всегда новое и этим можно наслаждаться всю жизнь!
Рассветы — таинство, молитва — встреча с БОГОМ! Тишина на утренней заре поражает всё. Пропел петух, где-то заливается соловушка, кукует кукушка, всё зашевелилось, подул ветерок, трепет… все ждут команды — занавес, и вступает на сцену главный герой — наше всеосвещающее своей любовью Солнышко. Его наряд меняется как у заправского фокусника, каких-то 5 -10 минут и наш бесстрашный акробат парит высоко в небе и представьте — без страховки. Вот так он будет ходить целый день по невидимому канату и радовать и дарить тепло и улыбку нам, живущим на нашей прекрасной планете Земля.
Очень хочу иметь свой Дом. Дом куда могут прийти мои близкие, и им будет в нём хорошо, уютно, тепло. Хочу выращивать сама цветы, хочу иметь сад и огородик. Мне очень нравится смотреть как растёт то, что я посадила, ухаживать за всем. Здорово, когда живёт в доме кошечка и собачка, можно и несколько. От общения с ними получаешь чувство домашности и нужности, они всегда ждут и встречают тебя, всегда рады и любят какой-то особенной преданностью. Всё это я уже люблю.
Люблю любимого, спасибо ему, что со мной!
Люблю своих детей, хочу, чтоб они были счастливыми, пусть в их жизни всё будет им в радость!
Дети — это любовь навсегда! Только ради них оживаешь и продолжаешь жить дальше!
Отсутствие раскаяния у ребенка
Многие родители детей 3-6 летнего, а то и более старшего, возраста жалуются на отсутствие искренности, понимания, раскаяния, сочувствия в своих детях. «Ударил брата, тот плачет, а он сам смеется». Или «играет в игрушку, которую хотел отнять». «Наступила мне на ногу, я отдышаться не могу, а дочка уже убежала, буркнув прости». «Прекрасно понял, что был не прав, но сам никогда не извинится».
Такое поведение само по себе неприятно. Но исправлять его напрямую — каким-то комментарием или просьбой или уж тем более нравоучением — ошибочно. Это действие покажет ребенку путь к вранью, внешнему соответствию, что вряд ли понравится родителям. Единственно правильный путь — это заметить в себе собственное невнимание к ребенку. Дети всегда схватывают то, что видят в доме. Многие считают, что улица оказывает серьезное влияние. Это влияние есть, но оно не главное. Главное — дом.
Самая воспитанная мама может оказаться невнимательной в ребенку. Посмотрите на себя, как Вы реагируете на детский плач, детские переживания, неудачи, страхи? Всегда ли сложности Вашего ребенка для Вас важны также, как Ваши собственные? Если на то, что у него отняли новую долгожданную машинку, Вы реагируете: «Не реви. Она все равно твоя. Дай мальчику покатать, а пока возьми его трактор», вряд ли он будет особенно церемонен в ситуации, когда будут ущемлены Ваши интересы.
Давайте постараемся заметить, что часто в острых для ребенка ситуациях мы реагируем заученными клише, уча ребенка не жадничать, не обижать, не обижаться, не ревновать, не хвастаться. Мы, вроде бы, говорим правильные вещи. Но при этом мы игнорируем главное — самого ребенка, его ощущения и переживания. Это ошибка игнорирования потом повторяется нашими детьми в адрес их друзей, братьев, сестер и нас самих.
— «Не реви. Она все равно твоя. Дай мальчику покатать, а пока возьми его трактор», — сказала мама и пошла обратно на лавочку к подружке обсуждать сезонные распродажи. От этих слов ребенок, конечно же, не успокоился. Но он понял, что его поведение мама осуждает, его переживания она не понимает, и он остается с ними один на один. Как они будут накапливаться и как выходить — это все очень индивидуально, но очень болезненно.
Ребенок ведет себя неправильно. Вы объективно хотите изменить его реакцию. Постарайтесь начать со слов: «Я с тобой». «Я люблю тебя». «Родной, что случилось, расскажи». «Я понимаю тебя». Такое внимание к внутренним переживаниям породит высокий уровень доверия и чуткости. Ребенок будет радостно делиться с Вами своими новостями. Он будет знать, что его всегда понимают. Вы будете иметь возможно аккуратно корректировать его реакцию, предлагая пережить эту ситуацию вместе. Постепенно Вы будете замечать, что он сам чутко относится к перемене Вашего настроения, заботится о Вас, Вашем самочувствии, Вашей улыбке.
Только своим примером Вы покажите ребенку естественную искренность, заботу и тепло.
Стою, копаюсь в кухонных клеенках. За моей спиной — железная такая сетчатая корзина. В корзине — шляпы, кепки, панамки.
У корзины — мама с мальчиком лет 10-11. С другой стороны в панамках роется дедуля. Очень приличный, но крайне ветхий.
Мальчик хватает из корзины огромную алую шляпу с широкими полями и маком сбоку. Напяливает в восторге и вопит:
— Мама, мама, смотри какая у меня шляпа!
— Что ты делаешь?! — орет мама, — Что ты женскую шляпу схватил? Ты идиот?! Ты что, баба?! Ты бы еще трусы женские напялил! Что ты как педераст бабье барахло хватаешь?! Вон еще лифчик напяль! Поди, поди, вон лифчик примерь!
Я утыкаюсь в клеенки: «Не твое дело, молчи, дура, внуков дождись, и воспитывай!»
Внезапно ветхий дедуля… С непередаваемо-анекдотическим \»одесским\» выговором, грассируя и помогая себе жестами:
— Таки мадам, ви уже напрасно инструктируете мальчика! Имея с детства рядом такой образец женщины, ваш мальчик легко станет педерастом без дополнительных инструкций!
Немая сцена.
Я, отлипая от клеенок:
— Дедушка, можно я вас в щечку поцелую?
— Это — в любой момэнт, — говорит дедушка.
Целую дедушку в пергаментную щеку, пахнущую старинным одеколоном, и покидаю поле боя.

Вопрос с сайта:

Добрый день. Я мама дочки 1 год и 8 месяцев. Я ненавижу себя за то что не могу сдержаться когда она себя плохо ведет и шлепаю ее. Я понимаю что так нельзя что она еще не понимает за что я ее бью. Но в такие моменты я просто перестаю себя контролировать. В детстве меня тоже били и я себе обещала что НИКОГДА не буду бить своих детей, но все происходит с точностью до наоборот. Как взять себя в руки и в моменты неконтролируемой ярости все же не причинять боль своей дочке. Я ее очень люблю и не хочу чтобы так дальше продолжалось.

Отвечает психолог Ирина Степыгина:

Добрый день! С подобной ситуацией сталкивается большинство мам, которые, как и вы испытывают точно такие же трудности. Постарайтесь не ругать себя за это т.к. чувство вины съедает изнутри, что может являться дестабилизатором вашего эмоционального состояния. Отсюда трудность в контролировании гнева. Чтобы справиться с напряжением и гневом необходимо принять это и направить в социально приемлемые формы. Может это будет спортзал, танцы, рисование или то место, где вы сможете снять напряжение. Это поможет не копить разрушающие чувства внутри.

Если же вас захватил гнев, попробуйте сделать 2-3 глубоких вдоха и медленных выдоха. Держите поблизости блокнотик или стикеры, запишите, то что хотите сделать или сказать. Так же попробуйте ответить на такие вопросы: Для чего вы это делаете (говорите)? Что хотите получить от дочери?

Если у вас получилось сдержаться, но в душе всё ещё бушует буря злости, попробуйте сесть и изобразить на бумаге, то что чувствуете. Далее можете сделать с бумагой то, что захотите (порвать, смять, выбросить, сжечь).

Я готова помочь вам определить причины вашего дискомфорта и справиться с вашими чувствами на очной или онлайн-консультации. Записывайтесь или пишите мне лично.
Всего вам доброго!

Задать вопрос психологу

Все вопросы и ответы по категориям:

• Личностные проблемы
  • Эмоции
  • Самопознание и самоопределение
  • Профессиональное развитие
  • Проблемы общения
• Отношения
  • Любовные переживания
  • Семейные проблемы
• Детско-родительские отношения
  • Половое созревание
• Психологические консультации
  • Частые вопросы