Селфхармом называется намеренное повреждение своего тела. Чаще всего это порезы острыми предметами, но также встречаются практики ударов по разным частям тела, ожоги кожи и вырывание волос. И хотя большинство «селф-хармеров» повреждают себя похожим образом, у каждого из них свои причины и своя история. Мы поговорили с несколькими людьми, регулярно причиняющими себе вред, а также с администратором сообщества «Типичный селф-хармер». В качестве бонуса составили подборку полезных советов по преодолению страсти к саморазрушению.
Жанна Нейгебауэр
Содержание
Асуна
Асуна предпочитает не использовать свое настоящее имя. Инстаграм и канал на YouTube она ведет под этим псевдонимом, позаимствованным у героини аниме «Мастера Меча Online» — сильной, уверенной в себе и все же ранимой и чувствительной девушки. Именно эти качества Асуна ценит в людях больше всего. Ее соцсети пестрят вырезками из аниме и манги — яркие светлые тона, розово-золотые оттенки, призванные вселять надежду и поднимать настроение самой Асуне и всем посетителям ее страниц.
Асуна — администратор одного из самых крупных сообществ Вконтакте, посвященных самоповреждениям. Это слово она предпочитает англицизму «селфхарм», которое считает жаргонизмом, подходящим для разговоров с друзьями во дворе, но никак не для статьи. Однако ее группа называется именно «Типичный селф-хармер» — потому что участники должны чувствовать себя там, как в кругу приятелей, а не в жестких рамках школы или любого другого «официального» места.
Для этого сообщество и создано — Асуна признается, что идея основать группу для селф-хармеров пришла к ней, когда она сама, попав в сложную ситуацию, искала поддержку в интернете и нашла только мрачные паблики с депрессивными картинками, фотографиями вскрытых вен и грустными цитатами на английском. В них не было той теплой, дружеской атмосферы поддержки и взаимопонимания, в которой так нуждалась в то время Асуна — и, конечно, не только она. Ради нее-то она и создала собственный паблик — исключительно на русском, без пропаганды самоповреждений и суицида, с единственной целью — помочь тем, кто оказался в той же ситуации, что и она.
Асуна пережила попытку самоубийства, когда училась на последнем курсе университета в родном Новосибирске. Ее поведение с самого детства внушало родителям опасения — девочка вырывала себе брови и ресницы, втыкала в стопы булавки. Родители ругались, просили прекратить, спрашивали, зачем она это делает, и сначала не верили в реальность проблемы, но когда на первом курсе Асуна начала резать вены, постарались поддержать ее в ее борьбе всеми доступными средствами. Но это не помогло — год назад она попыталась убить себя.
Это произошло в состоянии аффекта — Асуна не помнит, что именно заставила ее так поступить, но уверена, что это была болезнь. С ней и раньше случилась подобные приступы — иногда она могла в трусах и майке выйти ночью гулять в центр города. Когда она впервые сделала санкнижку, врачи сказали, что это геберфреническая шизофрения, хотя официально в документах стоит биполярное расстройство.
Несколько месяцев Асуна пролежала в больнице, где ее первые пару недель привязывали к кровати — настолько тяжело было ее состояние: она ссорилась с другими пациентами, просила выкинуть ее вещи, рисовала зубной пастой на стенах. Ничего этого она не помнит — ей рассказали санитары. Когда она вернулась, оказалось, что ей некуда пойти — квартиру, в которой она раньше жила, отец выставил на продажу. Она уехала в Королев к своему парню — он тут же прописал ее в квартире и отвел в ЗАГС.
Из-за болезни Асуне пришлось сменить в Королеве три работы, но теперь все наладилось: у нее стабильный заработок, ее ценят как сотрудника. Она планирует выплатить с мужем кредиты за квартиру и наконец завести ребенка.
Группа Асуны «Типичный селфхармер» служит убежищем для подростков и молодых людей, занимающихся самоповреждениями. Мы поговорили с ними, чтобы выяснить, что с ними происходит и почему.
Максим
Я занимаюсь самоповреждениями с 10 лет. Режу вены, сбиваю в кровь кулаки. Я прекрасно помню самый первый случай — я тогда очень много и долго болел, месяцами лежал в больнице. Под Новый год меня выписали, я приехал домой и застал свою мать за изменой. Сделал вид, что ничего не заметил, все вроде бы улеглось, но потом обо всем узнал отец и избил маму. Я тогда был дома — так испугался, что убежал, но на улице попался толпе пьяных мужиков — они сломали мне два ребра и вывернули руку. Я потерял сознание, а очнулся снова с больнице. Отец — в милиции, мать тоже госпитализирована.
Я вернулся домой и рассек себе руку стеклом от бутылки. Было столько эмоций, я не знал, что с ними сделать, как их выплеснуть — а их надо было куда-то деть, иначе я просто не выдержал бы. И я выразил их таким способом.
Через какое-то время мать вернулась домой. Она видела, что со мной происходит, но ей было наплевать — она начала пить, пропадала из дома, я мог не видеть ее месяцами. В школе никакой поддержки не было: одноклассники меня всегда сторонились, друзей не было — максимум приятели. Мне было — да это и сейчас так — очень трудно общаться с людьми. Это отнимает много душевных сил. Я тогда боялся остаться в полном одиночестве, поэтому все время пытался подстроиться под окружающих, чтобы понравиться. Это на самом деле титанический труд — пытаешься контролировать каждое слово, каждое движение, каждую эмоцию. Пытаешься быть крайне вежливым и тактичным.
Я пытался ходить к школьному психологу, но реальной помощи от нее никакой: она прочитала мне пространную лекцию про переходный возраст, мол, это надо пережить, у всех так, первая любовь, все дела… Я отпросился в туалет и больше не приходил. Пытался обратиться к кому-то еще, но тоже безуспешно. Я сталкиваюсь с отвращением либо к другим людям, либо к себе самому — появляются мысли о том, какой я жалкий, если не справляюсь сам.
Мой единственный выход — поиск друзей. Я пытаюсь изменить круг общения, найти людей, которые меня понимают. У меня наконец-то проявились надежда и желание заняться теми делами, которые я раньше откладывал. Хобби, кстати, действительно очень помогают — рисование, например, или какая-нибудь борьба. Это отвлекает и помогает «не держать в себе».
Я пытаюсь наладить свою жизнь, чтобы в ней не осталось места селфхарму.
Кристина
В моем случае самоповреждения выражаются в порезах — это, пожалуй, самое распространенное проявление аутоагрессии. А когда под рукой нет ничего острого, а я чувствую потребность что-нибудь с собой сделать и не могу ее побороть, я бьюсь головой о стены, стою под очень холодным или горячим душем. Могу неделями не есть или изводить себя спортивными тренировками.
Это началось 3 года назад. Моя подруга вечно шутила на тему селфхарма, и я почему-то решила попробовать. У меня тогда был очень сложный период, и боль физическая действительно заглушила боль моральную.
В итоге я настолько привыкла причинить себе вред, что подсела на это, как на наркотики, — теперь мне сложно прожить без нового пореза и несколько дней. Даже если у меня в жизни при этом все хорошо.
Думаю, дело в том, что я ненавижу себя. А что делают с тем что ненавидят? Пытаются уничтожить. Мои родители ни о чем не подозревают, только несколько самых близких друзей в курсе того, что со мной происходит. Они часто разговаривают со мной об этом, спрашивают, как дела, помогают сдерживаться. Я чувствую их заботу, и мне совестно от того, что я не могу прекратить, хотя они просят. Я действительно хочу с этим покончить, но не могу.
Конечно, я борюсь. Пью успокоительные, даже придумала собственную систему контроля числа порезов — максимум один порез за один «сеанс». Потому что если это не контролировать, можно потерять много крови.
Я считаю, обычные люди, не имеющие никакого отношения к селфхарму, могут помочь таким, как я. Наверное, даже лучше профессиональных психотерапевтов (а психологи тут и подавно бессильны). Нужно разговаривать. Много разговаривать об этом, рассказывать о своих переживаниях, о том, что заставляет так поступать, нужно делиться своими эмоциями и выплескивать их, а не держать в себе, направлять в правильное русло.
Я искренне верю, что от аутоагрессии можно вылечиться окончательно. Это будет очень трудно, но я готова к этому бою: меня поддерживает желание когда-нибудь увидеть свои руки без этих бесконечных белых полос от шрамов.
Ксения
Самоповреждения скрываются в мелочах, не только в сильных увечьях. Необязательно вскрывать себе вены, чтобы заниматься селфхармом. Я, например, начинала с незначительных, причиняющих легкий дискомфорт вещей — щепки, укусы, не более того. Но в 12 лет пошла дальше — начала резать руки. Так до сих пор и режу.
У меня тогда были проблемы с родителями. Увидев первые порезы, они накричали на меня — и никакой реальной помощи. А потом многие люди из моего окружения начали резаться за мной, говоря: «Раз тебе помогает, то поможет и мне». Потом на меня, конечно, сыпались упреки, хотя я всегда до последнего отговаривала ребят, пытавшихся последовать моему примеру. В общем, не очень-то здоровая атмосфера.
Родители были равнодушны, но многие другие пытались помочь: разговорами, ограничениями, пристальным наблюдением. Сейчас все уже смирились и относятся спокойно. Я и сама не пытаюсь с собой бороться — это просто стало частью меня. Если буду сопротивляться, то сделаю только хуже.
Почему у моих близких ничего не получилось? Потому что если человек сам не хочет меняться, то никакие усилия со стороны ему не помогут.
А шантаж, к которому многие в таких ситуациях прибегают, попытки давить на чувства — все это только провоцирует. У меня и так стресс, а тут еще вы со своими попытками.
Но это не значит, что нужно просто плюнуть на человека. Лучше мягко, без давления пытаться помочь разобраться в себе. Нужно поддерживать и окружать вниманием. Если вы чувствуете, что все вас искренне любят, будете вы себя резать? У вас хотя бы появится желание прекратить. Принуждение — самый главный враг. Если с вами не хотят разговаривать, не пытайтесь заставить.
Какое-то время я посещала психолога, но он выявил мне только булимию, поэтому полгода назад я перестала к нему ходить — прогресса никакого, деньги в трубу. Я из-за него только раздражительнее стала, как раз из-за прессинга. Я понемногу работаю с собой сама — ухожу от раздражителей, успокаиваю себя. Пытаюсь каждый день просыпаться с мыслью, что все будет хорошо.
Елена
Когда я перешла в новую школу, с коллективом сразу не заладилось. У меня тогда были проблемы с фигурой, и одноклассники, естественно, сразу к этому прицепились. Могли показать мне огромную свинью и сказать, что это я. Могли тыкать пальцем на мои бедра и кричать, что такой корове, как я, нельзя есть. И еще много подобных случаев — даже описывать не хочется. Я ни с кем не общалась, ушла в себя, судорожно начала худеть. И вот тогда — за любой срыв, любое отклонение от диеты — я начала себя резать, наказывая за слабость. И до сих пор, когда мне тяжело, я делаю с собой что-нибудь, чтобы перевести моральную боль в физическую.
Все закончилось тем, что я сказала родителям, что у меня конфликт с учителем, и они перевели меня в другое место, но ощущение того, что каждый прохожий меня осуждает, до сих пор преследует.
Часто селфхарм — только симптом какой-нибудь болезни.
Поддержка близких не помешает, но тут нужно обратиться к специалисту. Люди, не занимающиеся психологией профессионально, могут не только не помочь, но и навредить. В конце концов, они же за вас тоже волнуются, для них вся эта ситуация — тоже стресс, возможно, не меньший, чем для вас. Они и сами на нервах и могут быть не в состоянии отстраниться от своих эмоций, чтобы действовать рационально.
Впрочем, в школе у меня был только негативный опыт работы с психологом. Меня отправили к нему, заметив, что у меня проблемы, но вместо помощи я получила длинную отповедь и жалобы на то, как же женщине сложно жить в декрете. Она сказала, что все мои проблемы — это не проблемы, а так, надуманная мелочь.
Алиса
Это началось, когда мне было лет пятнадцать или четырнадцать. Постоянные ссоры с родными, переходный возраст, никакой поддержки — все это вдруг накопилось и начало переливаться через край. Однажды мне просто захотелось причинять себе вред, как бы уничтожить себя, чтобы все проблемы исчезли и больше не появлялись. В такие моменты начинаешь задумываться о суициде, но потом вспоминаешь о семье, друзьях, думаешь: «Как же так, но ведь они же меня любят». И сразу понимаешь, что надо как-то выживать.
Многие считают, что селфхарм — это обязательно попытки суицида. Но все в точности наоборот. Нанося себе вред снаружи, ты заглушаешь свою внутреннюю боль.
Я начала с прижигания — мне казалось, что если я прижгу эту свою боль, то больше ее не почувствую. Мои ладони — напоминание о том, что со мной происходило и до сих пор происходит. На целых полгода меня вылечила — если это вообще можно вылечить — моя подруга. Она разговаривала со мной, и мне становилось легче.
Но потом начались экзамены, а вместе с ними — тройки, низкая самооценка, злые преподаватели… Обычная точилка за 10 рублей — я разбираю ее в считанные секунды и режу себя в тех местах, где никто не увидит: бедра, живот, реже руки. А впрочем, это лишние предосторожности — всем все равно.
Помогает дыхательная гимнастика: вдох-выдох, и так раз десять, пока не станет лучше. Я решила менять себя, любить себя. На моем месте может оказаться каждый. Более того, сейчас самоповреждением занимается очень много людей — вполне возможно, что и у вас есть знакомые, друзья, родственники, которые этому подвержены.
Если замечаешь у кого-то порезы — поговори. Поддержи, обнимай почаще, выясни, в чем причина. Ни в коем случае не упрекай, не тыкай в шрамы и не манипулируй. Это больно.
Что делать, если вы или ваши знакомые занимаются самоповреждениями?
Психологи советуют следующие шаги:
Если вы готовы принять чью-то помощь, чтобы справиться с желанием причинять себе вред, ваш первый шаг — довериться другому человеку. Говорить о том, что вы с таким трудом пытались спрятать, может быть страшно, но вы почувствуете облегчение, расставшись со своим секретом.
Тяжело решить, кому доверить что-то настолько личное. Ищите кого-то, кто не сплетничает и не пытается контролировать вас и ваше здоровье. Спросите себя, кто заставляет вас чувствовать себя в безопасности, нужным и важным. Это может быть друг, учитель, религиозный наставник, психолог — тот, кто несколько отстранен от ситуации и будет смотреть на нее объективно.
Рассказывая о самоповреждениях, следуйте нескольким простым советам:
Сконцентрируйтесь на своих чувствах. Важнее не то, как вы вредите себе, а в каких ситуациях, в каком эмоциональном состоянии. Это поможет лучше понять причины, по которым вы это делаете, а также почему доверяетесь именно этому человеку.
Говорите так, как вам комфортно. Если вы слишком сильно нервничаете в разговоре с глазу на глаз, напишите письмо или смску. Помните, что вы не обязаны показывать собеседнику свои шрамы или отвечать на вопросы, которые вам не нравятся.
Дайте собеседнику время подумать. Да, вам трудно открыться, но и вашему «доверенному лицу» нелегко. Особенно если отношения между вами очень близкие. Постарайтесь помнить, что шок, гнев или ужас собеседника — следствие его неравнодушия к вам. Было бы разумно заранее позаботиться о человеке, с которым вы собираетесь поделиться своим секретом, — например, распечатать ему статью о селф-харме, чтобы он смог лучше понять, о чем идет речь.
Найдите свои триггеры: обычно селфхарм — способ справиться со своими эмоциями. Подумайте, какое чувство заставляет вас вредить себе. Вам нужно чаще заниматься эмоциональной рефлексией, чтобы научиться идентифицировать свои эмоции и понимать, откуда они происходят. Доверившись кому-то, попытайтесь оставить эмоции в стороне и глубже проникнуть в причины, по которым вы причиняете себе вред.
Идея размышления о чувствах, а не подавления или выплескивания их с помощью самоповреждений, может быть пугающей. Не поддавайтесь панике: эмоции мимолетны и быстро проходят.
Найдите новые методы, с помощью которых вы можете справляться со своими эмоциями.
Если на селфхарм вас толкает боль, рисуйте, начните вести дневник, в которым будете выражать свои чувства, пишите стихи или песни, чтобы поделиться тем, что у вас на душе, слушайте музыку. Можете записать все накопившиеся негативные мысли и затем порвать бумажку.
Если самоповреждение используется как способ успокоиться, вместо этого примите ванну или горячий душ. Заведите собаку или кошку, гладьте ее, чтобы достичь умиротворения. Обернитесь теплым одеялом, сделайте себе массаж шеи, рук и ног, включите успокаивающую музыку.
Если вы причиняете себе вред, чтобы заставить себя почувствовать хоть что-нибудь, попробуйте просто позвонить другу и поговорить с ним, необязательно о селфхарме. Примите ледяной душ, приложите лед к сгибу руки или ноги, пожуйте что-нибудь, обладающее сильным вкусом, например, перец чили, листья перечной мяты или кожуру грейпфрута или зайдите в интернет-чат и найдите собеседника.
Если селфхарм для вас — это способ выплеснуть напряжение или злость, займитесь спортом, попробуйте бить матрас или боксерскую грушу, сжимать антистрессовый мячик, рвать бумагу или шуметь, например, играть на музыкальном инструменте.
Понравилась статья? Тогда поддержите нас деньгами, чтобы мы могли и дальше писать материалы!
Наш журнал существует только на средства читателей. Ваши донаты подарят нам немного уверенности и возможность платить авторам за работу. Поможет любая сумма, но для минимального гонорара требуется хотя бы 300 рублей.
Тэги психология
Я в 14 лет — это футболка с надписью Nirvana, выходные походы на тусовки с единомышленниками и рейв-фестиваль, дешевое вино (Jardim, кажется) из пакета тайком в компании где-то в парке, первый флирт, чтение неприличных книг в туалете. Пустяковые ссоры с родителями и быстрые примирения. Словом, более-менее благополучные воспоминания.
Но бывает и по-другому.
Подруга Л., 14 лет: ссоры с родителями, побеги из дома. Синяки и опухшие глаза. Потом она надевала футболки с длинными рукавами даже в жару, чтобы скрыть порезы на руках. Больше этого не повторяла, много курила и встречалась со взрослыми парнями во дворе, возможно, это ее тогда и спасало.
Знакомая из параллельного класса Т., 16 лет: признания в гомосексуальности, нарочито демонстративные хождения за руку с девушкой. Спустя месяц — оттащили от края крыши. Были ли следующие попытки — неизвестно, она перешла в другую школу.
Подруга А., 15 лет: Первая любовь, парень чуть старше. Переехал в другой город и перестал писать. Попыталась покончить с собой. Увезли ее на «Скорой», к счастью, все обошлось и со временем забылось, у А. сейчас все хорошо.
Знакомый С., 15 лет: Угрюмый, нелюдимый, дружил только со своей собакой, по выходным ездил с родителями на дачу. Одноклассники посмеивались, из-за неразговорчивости называли «бирюком», пройдя на литературе одноименный рассказ Тургенева. Однажды «бирюк» не пришел на уроки, а потом его нашли на берегу реки рядом с мостом. По одной версии, хотел кого-то спасти, по другой, виноваты наркотики, по третьей и наиболее правдоподобной, хотел спастись сам — от всего мира. Сейчас ему было бы 30. Но уже не исполнится.
Одноклассник Н.: Двоечник и хулиган, любитель ругаться матом, в том числе на учителей. За нарушение дисциплины не раз выгоняли с уроков. Учитель ОБЖ однажды кинул в него линейку и попал прямо ему в голову. Он просто выбежал из кабинета. Никто за ним не пошел. А он оказался под колесами машины, прямо рядом со школой. Месяц провел в больнице. Как мы узнали после этого, он не успевал в учебе из-за того, что помогал двум младшим сестрам по дому, — у него была мама-инвалид, отца не было.
Пять человек из моего детства объединяет одно — все они ходили по грани и переступили черту. Кому-то удалось выжить, кому-то — нет. Но главное — это то, что другого выхода в тот момент они не видели. В 13, 14, 15 лет кажется, если тебя сейчас не понимают, то никогда не поймут. Россия — один из лидеров в мире по подростковым самоубийствам и депрессии.
С 2014 года ситуацию пытается наладить фонд «Твоя территория», который оказывает подросткам онлайн-консультации. С июля 2014 года по июль 2015 за помощью в «Твою территорию» обратились более трех тысяч подростков из разных городов России. Более трехсот обращений были связаны с суицидом и физическим насилием. Такой формат очень важен: во-первых, потому что доступен каждому, во-вторых, потому что позволяет подростку сохранить анонимность.
Чтобы усовершенствовать онлайн-чат, нанять на работу больше специалистов и других сотрудников, необходимых для работы фонда, а также на административные расходы нужно 2 335 267 рублей. Это не такая большая сумма, и если собирать ее по частям: по 200−300 рублей. Давайте поможем фонду «Твоя территория», чтобы он смог спасти тех подростков, которые прямо сейчас ходят по грани.
Суицидальные посты на страницах подростков, кажется, уже дело обычное. Случайная выборка страниц 14–15-летних подростков заставляет задуматься об их психологическом состоянии. Хотя в большинстве случаев, говорят психологи, это лишь свидетельство того, что ребенку просто не хватает внимания.
Совсем другое дело — группы смерти. Ими управляют анонимные манипуляторы, которые неплохо разбираются в детской психологии и осознанно внушают подросткам, что единственный верный путь для них — это смерть. Дату, место и способ совершения самоубийства администраторы группы выбирают сами…
Даты, правда, неслучайны. Именно год назад, 23 ноября произошло одно из ключевых событий, запустившее волну детских суицидов: под поезд легла 15-летняя студентка колледжа Рина Паленкова (имя ненастоящее) из Уссурийска, которая за несколько минут до самоубийства опубликовала в Сети селфи с подписью «ня. пока» и стала буквально героем современных детей. Ее фраза превратилась в мем и популярный хештег в так называемых группах смерти.
Мы составили для вас список признаков, по которым можно понять, состоит ли ваш ребенок в подобной группе смерти. На самом деле их, конечно, намного больше. Предлагаем вам прочитать основные.
- Подросток все время хочет спать, хотя ложится вовремя.
- Вы замечаете, что он был активен в социальных сетях в 4–6 часов утра.
- Подросток перестает нормально питаться. Уверяет, что он «толстый».
- Все время рисует бабочек и китов.
- Из кухни вдруг пропадает нож.
- На руках вашего ребенка появляются порезы.
- На руках и ногах подростка появляются рисунки в виде шрамов.
- В списке его контактов в Skype возникают неизвестные вам люди с «фашистскими» фамилиями вроде «Рейх».
- Ваш ребенок увлекается разгадыванием сатанинской символики.
- На личной странице «ВКонтакте» подросток выкладывает «суицидальный» контент.
Если вы не понимаете, что плохого в том, что подросток хочет похудеть и какое отношение к суициду имеют жизнерадостные бабочки, то читайте подробное объяснение в материале «Группы смерти» «Новой газеты».
Напомним, что этим летом Портал 66.ru опубликовал серию материалов о поведении подростков в социальных сетях. Во время работы над спецпроектом «Страх и ненависть онлайн» мы изучили десятки случайных аккаунтов детей в возрасте 14–15 лет «ВКонтакте», три группы ненависти и одну историю переписки девочки-гика с пятью незнакомцами. Мы проанализировали несколько случаев кибербуллинга и рассказали, что делать, если вы вдруг узнали, что ваша дочь обсуждает интимные подробности с сетевым педофилом.
Найти подробную инструкцию, как грамотно заблокировать вредный контент на смартфонах ваших детей, вы можете .
архив 66.ru
В Европе развивается мода на легкие порезы и ожоги. В основном среди молодежи. Травмы причиняют себе подростки сами, совершенно добровольно и по собственной инициативе. Медики утверждают, что «процесс затягивает, как наркотики». В чем причина этого явления и что с этим делать — в материале «Известий».
Кровь умиротворяет
«В первый раз это было случайно — в месте комариного укуса почувствовала зуд. Почесать было естественной реакцией. Водила ногтями долго — зуд всё не успокаивался. Усилила нажим — появилась кровь. Я смотрела на нее как завороженная. Появилось ощущение, что прикоснулась к обнаженным нервам и испытала кайф», — Хема Родригес (фамилия по ее просьбе изменена. — Прим. ред.) рассказывает о пережитых чувствах, чаще глядя на свое предплечье, чем в глаза собеседнику.
Рука ее от кисти до локтя исполосована поперечными шрамиками. Ровные — следы порезов ножом. Искривленные — от соприкосновения других предметов, способных прорвать кожу.
Фото:
«Ощущение запомнилось, захотелось еще. Знаете, так бывает, что кто-то в приступе злости и желания забить душевную боль физической бьет кулаком в стену. Или кусает себе губы. Или решает полоснуть по руке. Неважно чем: ножом, ножницами, гвоздиком, обломком пластиковой авторучки, бегунком молнии куртки… Лишь бы появилась кровь. Это умиротворяет. Постепенно ты понимаешь, что тебе это надо, без этого не обойтись. Это затягивает. Наверно, как наркотик (не пробовала — не знаю). И дешево — не надо денег вообще. И снимает проблемы».
Хема утверждает, что таким кровопусканием лечила всё — от рвоты до депрессии. И показывает ребро ладони, по которому бежит тату: «Каждый шрам строит мой трон». Что за трон — ответа нет.
Острый хайп
Согласно исследованию, опубликованному в британском научном издании Journal of Child Psychology and Psychiatry («Журнал детской психологии и психиатрии»), 27,6% европейских подростков 15–16 лет по собственной воле повреждают свое тело без суицидальных намерений, по крайней мере один раз в жизни. 20% делают это время от времени, и почти 8% занимаются этим на постоянной основе.
За последние 30 лет количество подобных случаев, фиксируемых ежегодно, увеличилось в 10 раз. Эксперты предупреждают о тенденции, которая более чем тревожная, хотя в средствах массовой информации об этом стараются не говорить.
Явление распространяется как пандемия и всё же остается почти незаметным для посторонних глаз, поскольку чаще всего режут, бьют и жгут руки и в тех местах, где они обычно скрыты рукавами рубашки.
Бригада испанских ученых под руководством психолога Даниэля Вега, занимавшаяся изучением этой проблемы, утверждает, что 32,7% лиц в возрастной группе населения страны от 18 до 32 лет подвержены тяге к самоистязанию подобным образом.
«В последние годы произошел сдвиг парадигмы. Самотравмирование, не влекущее за собой самоубийство, исторически понималось как редкое явление, связанное с каким-то серьезным психическим расстройством. Сегодня мы уже знаем, что это — вовсе даже не редкость. И появляется оно не только у людей, страдающих от расстройства психики, — объясняет Вега. — Из анализа их поведения мы знаем, что впервые причинить боль самому себе ради получения каких-то необычных ощущений — можете называть их кайфом, тут точнее термина, пожалуй, не подобрать, — они пробуют в возрасте от 12 до 16 лет. 63% людей, которые сделали это один раз, продолжают повторять маниакальный опыт как минимум год. Исторически считалось, что это было свойственно почти исключительно женщинам, однако теперь «саморезом» увлекаются и юноши, хотя чуть в меньшей степени».
Фото:
«Это эффективный и быстрый способ уменьшить дискомфорт, вызванный гневом, грустью и беспокойством, и ни в одной клинике мы не можем предложить им что-то настолько же мощное, — дополняет коллегу врач психиатрического отделения барселонского госпиталя Hospital de la Santa Creu i Sant Pau Хуан Карлос Паскуаль. — Строго говоря, феномен этот назвать новым нельзя. Новым надо признать повальное увлечение этим. Раньше мы все-таки говорили о единичных случаях».
Как выясняется, девочки чаще используют методы, которые включают в себя наблюдение за кровью. Как правило, нанося себе порезы или царапины. В то время как мальчики предпочитают намеренно удариться обо что-то или опалить кожу огнем.
Моментальный «приход»
За последние 4–5 лет проблема встала во весь рост, а подпитывается она произведениями популярной культуры — главным образом кино и телевидением. В этом году вещающий через спутники и по кабелю канал HBO представил премьеру телесериала, основанного на книге Джиллиан Флинн «Открытые раны» (Sharp Objects в оригинальной версии).
Главная героиня, которую играет голливудская звезда Эми Адамс, получила множественные травмы по всему телу. Камера акцентирует внимание зрителя на шрамах. Действующие лица рассказывают о происхождении чуть ли не каждого из них в отдельности.
Кадр телесериала «Острые предметы», в главной роли Эми Адамс Фото: Blumhouse Productions
До этого, в 2014 году, британский пианист Джеймс Роудс, сегодня обитающий в Испании, рассказал в книге Instrumental с каким-то особенным упоением о сексуальном удовольствии, которое он испытывал при употреблении наркотиков, попытках самоубийства и «резьбе по телу» лезвием бритвы:
«Самоповреждение не только способствует вашему самоутверждению — оно позволяет вам выразить свое отвращение к окружающему миру. Оно обучает вас контролировать боль и дает возможность наслаждаться ритуалом, заставляет организм вырабатывать всё больше эндорфинов. Это омерзительное, зверское насилие над самим собой — оно похоже на необычное сексуальное приключение. Ты полоснул себе по руке или ноге — эффект наступил моментально, чувствуешь невероятный прилив энергии, душевный подъем. Тебя будто током звездануло. Куда там «приходу» от героина или кокаина — тут всё в разы круче».
«На языке психиатров это называется эмоциональным регулированием, — говорит упоминавшийся выше Паскуаль. — Действие может показаться импульсивным; желание порезаться — возникшим вдруг. На самом деле человек это планирует. Заранее. В нем копятся негативные эмоции — ярость, грусть, тревога, всё что угодно. Снятие этого напряжения остро отточенным лезвием выступает способом уменьшить внутренний дискомфорт. Эффективно и быстро».
В погоне за болью
По статистике, приводимой испанским изданием El Mundo, от 70 до 97% людей, занимающихся самотравмированием, склонны к «резьбе по телу» — ногам, рукам, животу. От 21 до 44% — бьются. От 15 до 35% — обжигаются. И, несмотря на такую тягу к причинению себе увечий, никто из них и в мыслях не держит убить самого себя этим. Скорее они почистят ножом картошку на кухне, чем вскроют себе вены. Но риск суицида подобными действиями, объективно говоря, увеличивается.
Хрестоматийный пример — наблюдающаяся в отделении психиатрии госпиталя Сан-Пау девушка, представившаяся Анной.
Анна «дебютировала» в самотравмировании, будучи всего 14 лет от роду. Причиной послужили избыточный вес и булимия, борьба с которыми обернулась анорексией и нервными срывами вследствие неэффективности лечения названных заболеваний. Сегодня ей 16, и она всё еще не снята с учета: пару недель назад в очередной раз резала себе руки.
Когда она была толстушкой, ее постоянно подкалывали в школе. Вначале добродушно. Постепенно это усиливалось, негативные эмоции стали превалировать над позитивными — подтрунивание перешло в травлю. Она взялась самостоятельно худеть, начитавшись советов в интернете. Среди наиболее радикальных способов значились рекомендации по кровопусканию и причинению самой себе травм.
Фото: Global Look Press/Jürgen Wiesler
«От меня стали дома прятать все предметы, которыми можно порезаться: ножи, вилки и даже точилки для карандашей, которые я научилась разбирать лучше и профессиональнее, чем часовой мастер раскручивает ходики, — делится Анна своими «профессиональными» навыками. — Тогда я научилась создавать острые предметы из всего, что попадалось под руку. Могла отломить частичку от каркаса мобильника. Или разбить найденные очки. Или «нечаянно» уронить тарелку. Если я проходила мимо выставленных на улицу каким-то рестораном столиков — могла запросто притвориться, что мне срочно надо завязать шнурки. Присаживалась возле столика, где стояли фужеры или стаканы, и уходила с одним из них. Острые обломки всегда были со мной».
Медленное взросление
В Великобритании селфхарм (self harm — англоязычный термин, как это часто бывает, прижился в русском языке, просто сменив латинское написание на кириллицу) — одна из проблем, о которой трубят психиатры на всех углах. За последние три года, как свидетельствуют результаты исследования, проведенного специалистами Манчестерского университета, количество случаев причинения тинейджерами (возраст от 11 до 19 лет) вреда собственному телу выросло на 68%.
«Речь, естественно, идет о случаях, подвергшихся огласке, — отмечает знакомый с темой корреспондент The Independent Мэй Балман. — Но тенденция ясна. Как, впрочем, и причины ее появления и развития».
В Германии, по данным газеты Die Welt, 35% подростков хотя бы один раз пробовали причинить себе боль режущим предметом. Любопытна динамика изменения пристрастия к самоповреждению в зависимости от возраста: среди 11–16-летних это пробовали 34%, в возрасте от 16 до 18 лет — 29%, от 18 до 20 — 17%, от 20 до 24 — 13%, старше 24 — 7%.
Фото:
Причины, по мнению экспертов, комментирующих по просьбе издания эти показатели, те же, что и в других странах Европы: жалость к себе, внутренняя неустроенность, желание привлечь внимание и уйти от своих проблем. Речь о получении тинейджерами удовольствия от повреждений тоже ведется, но немцы все-таки больше склоняются к мнению, что «кайф от боли — чаще бравирование перед другими и желание скрыть истинные причины, перечисленные раньше. По мере взросления «ветер в голове стихает», молодые люди устраиваются в жизни и умнеют в конце концов».
По мнению журналистки The Independent (с которым в большинстве своем солидарны психологи и психиатры), во всем виновата социальная неустроенность, возникающая в результате инфантилизма.
«Подросткам (девочкам — в особенности, их среди «саморезов» большинство) хочется переложить решение своих проблем недостатка общения и несчастной любви на окружающих, потребовать от них проявления заботы, жалости, снисхождения и участия. Искать пути решения самостоятельно они не приучены — без железной руки родителей здесь никак не обойтись. Нужна переориентация тинейджера — на занятия спортом (это предпочтительно), на чтение книг (хотя сегодня, в эпоху интернета, это маловероятно — в Сети они скорее нарвутся на фильмы и литературу, изобилующую кровавыми сценами, чем на действительные шедевры искусства)», — убеждена Балман.
И, пожалуй, она права. Спорт требует преодоления, напряжения и даже самопожертвования. «Пусть лучше у меня мышцы болят от нагрузок, чем кожа от порезов», — некоторые из опрошенных подростков, «слезших с ножа», уже признаются своим психологам в том, что нашли путь исцеления.
В России феномен селфхарма тоже присутствует. Хотя не в такой степени распространен, как на Западе (считается, что 4% населения хоть однажды попробовали причинить себе боль сознательно), но, как говорится, тут стоит только начать.
Статистика Google показывает, что только в европейских странах за прошлый год запросы на поиск страниц, где общаются «самоистязатели», составлялись 42 млн раз. Анализ содержимого этих сетевых «клубов по интересам» показывает, что никакой профилактической деятельности с обращающимися там не ведется, всё как раз наоборот, работает на расширение контактов.
«Странно, что демонстрация обнаженной груди в соцсетях обложена кучей запретов сторонниками нравственности, а к страницам, подталкивающим посетителя к нанесению себе увечий, доступ свободный», — сетует испанский психолог Даниэль Вега, подчеркивая, что подобная ситуация сложилась не только на Пиренейском полуострове, но и во всем мире.
