Хороший. Я не стану хуже
Лучше это понять — то, что я не нужен
То, что я не нужен. Я тебе не нужен
Я никогда не хотел быть чьим-либо мужем
Ты моя сука? Нет, ты не моя сука
Делай всё, что хочешь, не еби мои уши
Я курю пейнкиллер, е
Я готовлю блант на открытом огне (ха-а)
Деньги — на моём уме (е)
Мигалки — на хвосте (е)
Косяк — в моей руке (е)
Чужая сука — на хуе (е)
Другая сука — на хуе
Передаёт тебе привет (ха-а)
Мы говорим о тебе — она передаёт привет (ага)
Я не пытаюсь щас оскорблять чьи-либо чувства
Эмоции — не моя защитная игрушка
Я ударяю по лицу, чтоб посмотреть на брызги
Басота — это то, что в моей свинье-копилке, но…
Я хороший (ха-ха-ха-ха, чёрт!)
Я хороший
Я хороший (Господь, прости мои грехи!)
Я хороший (прости мои грехи перед собой прям сейчас)
Игрушка говорит, что она со мной работает
Я наслаждаюсь сукой — нет, я наслаждаюсь соком (е-е-е)
Она не сосёт: она просто любит вкус
Значит, не даёт слабины (вуп!) — и я ей горжусь
Я не хочу увидеть что-то — оттого, что я влюблюсь
Я людей больше люблю, когда я в жопу накурюсь
Я точно знаю наизусть: я не упаду (что?)
Моя банда на плаву
Банда на плаву, моя банда на плаву
Кто-то сказал, дерьмо не тонет — моя банда на плаву
Если ты слаб, тебе нету места тут (YMB)
Все мои деньги любят звук и стоны ярких сук
Мои демоны хитрят, но мои ангелы не врут
Все мои демоны хитрят, но мои ангелы не врут (а-а!)
У меня вера на душе, член и два яйца
Я новый Гиппократ, это моя теория
Что я хороший (Трэппа)
Я хороший (YT! ха-ха-ха-ха)
Я хороший (VeroBeatz, YMB Records, biatch!)
Я хороший (я самый лучший здесь, ха-ха-ха!)
Я хороший (аминь!)
Я хороший, я хороший, я не хитрю, что я хороший
Я ебу её, как будто не пытаюсь её бросить
У меня чувство сердца, что развила моя мама (муа!)
Но бактерии съедают, чтобы розы вырастали (любовь, мам!)
Во мне полно цветов, но нет никаких букетов
Моя сука без привета — не жди от неё ответа
Твою мать, я не пытаюсь бросить дуть
Не пытаюсь бросить пить (нет!) и канал я наркоту (р-р-ро)
Я рос среди убийц, воров и наркоманов
В тёплой дружеской семье и тёплой дружеской компании
Всё, что я хочу — наличку, чтоб купить семье свободу
Ведь наличные нужны, чтобы покупать свободу (гет те мани)
Ты хочешь мою правду (янг-мани) — я дам святую воду
Но если хочешь пати — я выпью твою водку
Я скурю твою траву, трахну твою суку
Кину тебя с друзьями и верну обратно (р-р-ро)
Как ни в чём не бывало… (YMB!)
Как ни в чём не бывало… (YMB!)
Как ни в чём не бывало… (YMB!)
Как ни в чём не бывало… (YT и YMB!)
Как ни в чём не бывало… (нет-нет!)
Как ни в чём не бывало… (нет-нет!)
Как ни в чём не бывало… (нет-нет!)
Как ни в чём не бывало… (нет-нет!)
Я хороший (е)
Я хороший (е-е, сука! я не могу хитрить с тобой прям сейчас)
Я хороший (да, пусть так, пусть так)
Я хороший (Господь простит мои грехи — аминь, я хороший)
Я очень плохо понимаю поэзию, поэтому обычно пишу о ней с большой осторожностью. То есть мне действительно часто не вполне очевидно, зачем вот эти слова было загонять в какие-то рамки ритма, рифмовать, разбивать на строчки (или не разбивать, как теперь стало модно, — ну да это случай «ложной прозы», описанный Гаспаровым) и так далее. Впрочем, сейчас я буду по большей части излагать чужие мысли.
В каких-то старших классах небезызвестный Лев Рубинштейн вел у нас семинар, на который периодически приглашал своих коллег по «Делу №…» и некоторых других поэтов.
(Здесь, пожалуй, имеет смысл сделать лирическое отступление со ссылкой на другого мудрого человека. Однажды спросил я матушку, почему, собственно, произведения Рубинштейна считаются поэзией, а не прозой: казалось бы, согласно Гаспарову, формальные признаки не позволяют однозначно ответить на этот вопрос. Матушка на это ответила, что это в основном потому, что Рубинштейн тусуется и издается с Приговым, Кибировым и иже с ними, а не с прозаиками. И действительно, пожалуй, в нашем давно прогнившем мире это не менее значимый критерий, чем «детсадовский» по Гаспарову — чтобы на строчки было разбито. Рубинштейновские художественные произведения, кстати, мне очень нравятся до сих пор.)
Так вот, семинары эти строились по принципу беседы двух умных людей, и обсуждали они с Иртеньевым, а может быть, и с Приговым тоже нечто под названием «плохая поэзия».
Что такое «плохая поэзия» — это вроде каждому интуитивно понятно. Скажем, вот давеча мне ссылку сосватали: http://limonada-net.livejournal.com/561792.html (отдельный вопрос, зачем это публиковали и где, — искать лень было). А сам Иртеньев ссылался на стихотворение, которое писала его коллега по первой работе, уважавшая писать стихи вообще по любому поводу, — вот здесь оно приводится: http://irteniev.msk.ru/press.php3?id=gazetaru20010223, — и говорил, что ровно после этого произведения и понял, что именно ему хочется писать.
Так вот, это уже наводит на определенные размышления — настолько ли, собственно, это была плохая поэзия, раз уж она разбудила Герце… (прошу прощения, это была тупая шутка). Нет, конечно, плохая. Ну да поехали дальше по этому рассуждению (тут я уже путаюсь, не говорил ли что-то из этого Пригов, а не то еще кто).
Так вот, бывает просто плохая поэзия (ладно, скажем точнее: бывают плохие поэты), а бывает плохая поэзия, выдаваемая автором за плохую поэзию. Скажем, стихи капитана Лебядкина в «Бесах». Это, конечно, не повод считать Достоевского плохим поэтом. Но стихи, наверное, плохие (или нет?).
А вот есть стишок Олейникова с эпиграфом из того же самого Достоевского (или, если угодно, из капитана Лебядкина): http://oleynikov.ouc.ru/tarakan.html. Здесь уже сложнее. Собственно, ясно, что это то же самое, только возведенное в систему. Наши поэты, кажется, охарактеризовали это как «хорошая поэзия, выдаваемая за плохую». И туда же, например, чуть ли не весь ранний Заболоцкий, например (да и вообще половину обэриутов можно под этой маркой рассматривать). Отдельный вопрос, почему же она вообще «хорошая». Ну смешно. Так ведь и вышеприведенные ссылки, надо полагать, тоже смешные. То есть понятно, что Достоевский и Олейников и писали все это, закладываясь на то, что будет смешно. Впрочем, внимание: а давайте предположим, что вышеозначенный Эбеккуев — обэриут, или, скажем, просто современный сюрщик? Делает ли это его творчество «хорошим» — точнее, хорошим, без всяких кавычек?
Есть, впрочем, и другой аспект. Скажем, вам совсем-совсем не жалко олейниковского таракана? А если нет, то вот есть Лир, который, казалось бы, по определению должен быть смешной: вам, скажем, дядю Арли не жалко? Или там мистера Йонги-Бонги-Боя? Как по мне, так последнее произведение — вообще одно из самых пронзительных творений про любовь (ну да, у меня девиации сознания, но тем не менее; вот персонажей лимериков вроде не жалко). Может, конечно, это тоже признак «хорошести» — когда сквозь пелену абсурда проглядывает что-то этакое, что реально можно прочувствовать; но те же лировские лимерики-то и без того хороши. Впрочем, вопрос о том, заигрывает ли Лир с «плохой поэзией», по меньшей мере спорный.
Однако же, возвращаясь чуть назад. Можно поставить и еще один мысленный эксперимент — оный, собственно, меня и натолкнул на все эти воспоминания и размышления. Есть, скажем, у группы «Коммунизм» (сайд-проект «Гражданской обороны») альбом «Сулейман Стальский». Это альбом на стихи оного Сулеймана Стальского, положенные то на характерный грязный звук и сравнительно диссонантивные мелодии, то на мотивы разнообразных квазисоветских шлягеров, совершенно не подходящих к случаю, — скорее вроде «летки-енки» (или смесь). Не так чтобы я рекомендую это слушать — слишком уж на любителя; но эксперимент забавный. Так вот, сквозь призму этого музыкального эксперимента стихи Сулеймана Стальского воспринимаются как совершенно такая омерзительная советская химера. Ну мало ли было идиотов, писавших плохие стихи о Сталине. Да и вообще, мало ли есть советских плохих — реально плохих, не просто ура-советских, — произведений, изданных, однако, и получивших все положенные премии (ну или не получивших. Если что, я могу дать вам сравнить плохую и хорошую ура-советскую литературу — отличается примерно как паленая водка от нормальной). Если уж на то пошло, то добрая половина бестиариев наверняка являются именно что плохими стихами; это мы сейчас в них ковыряемся, уважая их за то, что они средневековые, а не за их лиричность или черт уж там знает что еще. И уж совсем черт ногу сломит в том, какие из скальдических стихов хороши: вот «Утрата сыновей» — это, как мне кажется, очень круто, без дураков; а из остальных? Вот так, положа руку на сердце, господа любители: скажем, произведения Эйнара Звона Весов… ну… нет, положим, нравятся, верю; а за душу берут? Или там если про виршевую поэзию говорить?
Так вот, сначала я подумал, что Летов нашел самого идиотского идиота (еще и с национальным колоритом). А недавно вдруг переклинило: а ну как Летов сотоварищи сам этого персонажа придумал и написал эти стихи, равно как и фэйковую статью энциклопедии и так далее? А не то вот есть ведь у них же «Песня о народном китайском добровольце», авторство текста которой приписано некому Тё Рен Чуру; я гуглил очень поверхностно, но ни одной ссылки про него отдельно от Летова не обнаружил — есть шанс, что это персонаж примерно столь же реальный, как и капитан Лебядкин.
(И вот тут закрадывается очередное сомнение: а так ли уж важно, кто писал этот текст? Впрочем, ежели кто разрешит мои сомнения на эту тему, буду благодарен.)
Однако же результат поисков информации про Сулеймана Стальского оказался не менее неожиданным: он не то что реален (в этом-то я все же почти не сомневался), а очень даже народный поэт Дагестана, в честь которого назван Сулейман-Стальский район и черт-те что еще. То есть ни фига его плохим поэтом (ну то есть, скажем так, признанно плохим — и в том числе сейчас) не считают. Мало того, ему, как выяснилось, посвящен даже не только читанный мною рассказ Эфенди Капиева (на оного прекрасного автора я ссылался в одном из предыдущих постов — ан вот хоть и читал рассказ, и героя-то там Сулейманом зовут, я даже и не предположил, что это Стальский и есть), но даже и стихотворение Мандельштама: http://stroki.net/content/view/8290/52/ (вот и попробуй тут пойми: пародия?). Правда, на его собственные стихи ссылок не столь уж много (вот, скажем, официальный сайт: http://s-stalskiy.ru/news/; там, правда, как я понимаю, не так уж много, в частности, половину стихов о Сталине выпилили, но на четвертой странице есть и кое-что из них; выборка для альбома все же максимально «сталинизирована» — вот она: http://www.gr-oborona.info/wiki/index.php/Категория:Произведения_на_стихи_Сулеймана_Стальского).
В общем, я очень удивился. Если позволительно будет высказать эту крамольную мысль, то Эфенди Капиев — это очень, очень плохая проза, а в сталинские времена была хороша только тем, что национальная и о Сталине. А Сулейман Стальский — ну, я было думал, что это очень, очень плохие стихи. Но, как уже говорилось, при всей этой каше в даже не так чтобы уж очень современном, а, скажем, модерновом литературном процессе (сиречь чуть ли не с начала двадцатого века, а то и раньше — вот тот же Лир, не говоря уж о Достоевском) судить до крайности сложно. То есть остается поставить несколько мысленных экспериментов: а если бы я изначально воспринял творчество Стальского не через призму творчества Летова? А если бы, скажем, оный Стальский все же оказался бы мистификацией на тот момент сугубо антисталински настроенных маргиналов — какие бы артефактные свойства имела эта поэзия?
(Справедливости ради замечу, что он еще переводом может быть сколь угодно испорчен.)
(И вообще, не обвинили бы меня тут в национализме.)
Впрочем, как уже говорилось, я поэзию очень плохо понимаю. Напишу-ка лучше короткий пассаж про себя, любимого.
У Гофмана в «Крейслериане» (обычно она воспринимается как своеобразное бесплатное приложение к «Коту Мурру», благо это довольно бардачный сборник рассказов и эссеистики, хотя по меньшей мере «Письмо одного ученого молодого человека» мне кажется очень сильным, да и вообще самостоятельная ценность ее неоспорима) есть глава под названием «Враг музыки» — пишут, что наиболее автобиографичная. Там Гофман изливает тонны презрения к музыке, которая ради формы; в частности, едва ли не самый запоминающийся эпизод — это когда герой, будучи еще ребенком, обучается музыке и должен примерно сдавать экзамен, а на нем играть что-то примерно ре-бемольное; вот он плачет и мается, разучивая эту жуткую для него вещь, а тут вдруг видит, что все это можно сыграть на соседних беленьких клавишах — и сразу научается, и музыка начинает казаться ему на порядок более благозвучной. Естественно, когда «обман» вскрывается, его очень ругают. Собственно, примерно на этом основании (ну и еще на том, что когда матушка поет ему какие-то простые и хорошие песни, он тоже от обилия чувств начинает плакать) героя окружающие и считают врагом музыки.
Так вот, мне иногда кажется, что я враг поэзии, благо очень часто не понимаю, зачем было втискивать все это в рамки ритма, рифмы и разбивать на строчки (или не разбивать, как это сейчас модно). Да и попробуй тут разберись, когда такой бардак.
Правда, иногда все же понимаю. Вот тогда поэзия и начинает мне нравиться.
Кстати, можете нарекомендовать кучу музыки, благо теперь мне есть где ее хранить. И если вдруг кто хочет, чтобы я еще про какую литературу написал, то вы заказывайте, про какую.
А также спасибо тем, кто мне про работу советовал. Пока работу своей мечты не нашел, но процесс кое-как вроде запустился.
